Аман Тулеев. С моих слов записано верно
Шрифт:
А после начала предвыборной борьбы за пост президента России как только меня не склоняли! Не надо было искать компромат, козыри сами плыли в руки. На встречах с избирателями специально обученные подсадные люди умышленно коверкали мое имя так, чтобы оно вызывало смех в зале. До сих пор помню женщину с Дальнего Востока, заявившую в микрофон: «Какой-то казах хочет стать президентом России, а мы даже имени его выговорить не можем!» И люди ей хлопали. Можете представить, что я чувствовал, какое жестокое унижение испытывал,
С тех пор как наша семья уехала из Башкирии, мое имя многим не давало покоя… А на Кубань мы перебрались после того, как врачи посоветовали маме из-за проблем с сердцем сменить уральский климат на более мягкий, южный. Обосновались в Майкопе, где я и пошел в шестой класс.
Про родного отца практически ничего не знаю: родители расстались, когда я был пацаненком ясельного возраста. Видимо, что-то у отца с мамой не заладилось. Слышал, будто он искал нас, но тщетно: после замужества с Иннокентием Ивановичем мама сменила фамилию Тулеева на Власову. Дома хранились фотографии, на которых кто-то безжалостно вырезал ножницами мужчину, запечатленного рядом с мамой. Я подрос и догадался: наверное, это и был мой отец. Мать на все расспросы отвечала скупо и коротко: погиб. На самом деле Молдагазы Колдыбаевич Тулеев пережил войну, после Победы работал в правоохранительных органах Казахстана. Точную должность и звание не знаю, что-то по юридической части. Нам так и не довелось повидать друг друга. К сожалению ли? Все-таки да. Не отказался бы от встречи, если бы подвернулась оказия. Как ни крути, родная кровь.
Относительно недавно, уже в восьмидесятые годы, я отыскал могилу отца в Чимкенте, положил цветы на надгробие… Место помогли найти отцовские родственники: они сами объявились на горизонте, когда мое имя зазвучало в российской политике и родня узнала, кем я стал, до каких чинов дослужился.
Бывают моменты, горжусь, что не смалодушничал, не стал отказываться от имени, отрекаться от корней. Отыскал в философских трудах утверждение, что человек не вправе менять данное ему при рождении имя, даже если оно становится непосильной ношей, давит, словно тяжкий крест. Что мне в итоге принесла моя необъяснимая настойчивость? Пожалуй, ничего, кроме убежденности, что и эту трудность я сумел преодолеть. Кстати, когда умерла мама, долго размышлял, что писать на могильной плите. Хоть по паспорту она Мунира Файзовна, все ее знали как Марию Федоровну. Поразмыслив, снова сделал выбор в пользу имени, данного при рождении.
О выборе
Вот вроде и заботилась обо мне мама в детстве, кормила, одевала, а теплоты в отношениях не было. В иной семье достатка нет, живут бедно, копейки считают, а атмосфера добрая, душевная. Казалось бы, мама –
Учился в школе плохо, не слишком усердствовал, не находил внутренней мотивации. Хуже всего дело обстояло с математикой, а вот литература мне нравилась. Бывало, возьму несколько книг в библиотеке, пока до дома дойду, по дороге одну прочитаю. Другую «проглочу» ночью под одеялом с фонариком, когда все спят.
На следующий день бегу за новой порцией историй. «Ты клоуна из себя не строй! – строго выговаривала библиотекарь. – Небось одни картинки разглядываешь! Не может такого быть, чтобы уже прочитал». Иногда даже экзаменовала меня: «Отвечай, о чем здесь рассказывается?!»
В Кумертау мы жили рядом с железной дорогой, под окнами барака постоянно чихал маневровый паровоз. Я наблюдал за ним, как завороженный, втягивая носом тяжелый дух мазута и горящего каменного угля. Тянула меня к себе «железка». Сам не заметил, как стал мечтать выучиться на машиниста паровоза. Поэтому, когда в школе пришло время определяться – учиться до десятого класса и поступать в институт или уходить, чтобы получить рабочую профессию я выбрал второй вариант.
Решил поступать в железнодорожный техникум. Ближайший от нас находился в Тихорецке. Приехал туда и выяснил, что паровозное отделение закрыли: прогресс не стоял на месте, паровозы заменили тепловозами. Облом! Но не возвращаться же из-за этого за школьную парту, правда? Профессии вагонника, путейца и связиста меня не привлекали, пошел выяснять, кого готовят на факультете эксплуатации железных дорог. Оказалось, тех, кто координирует работу всех служб, организует процесс, чтобы система функционировала как единый организм. Подумал: «А что? Интересно попробовать справиться с такой задачей». Как показало время, именно управленческий факультет и был нужен мне в жизни. Не знаю, какой мог бы получиться из меня машинист паровозов, но, взявшись за управление железной дорогой, я оказался на своем месте. В этом деле, как в шахматах, в первую очередь требуется логическое мышление – расформировываешь одни составы, собираешь другие, разводишь по путям. Всю информацию надо постоянно держать в голове, не ошибиться. Любой просчет может быть фатален.
Конец ознакомительного фрагмента.