Амбивалентность - 2 P.S: Я научу тебя прощать
Шрифт:
— Мой мальчик мертв. И я надеюсь, тебе туда же дорога, — буркнула Эля, отворачиваясь к стене и сделала вид, что с упоением рассматривает картину на стене.
— У тебя есть на них планы? — спросил у Боно, переваривая услышанное.
— Есть небольшие, — Рома достал телефон и швырнул им в Жиглова, который до этого времени не произнес ни звука, — звони моим коллегам и говори, что все выполнил. Говори, что завалил Камилу и Волков у тебя на крючке.
— А потом что? — поинтересовался Петя.
— А потом ты не будешь мучиться, и твоя сука тоже, —
Настоящее время
— Так кого я взорвал, Боно? — повторил я свой вопрос, вернувшись из пучины своих воспоминаний. Тогда я так и не получил ответ, решив отложить на потом. В тот кон для меня было важнее найти Камилу, чем разбираться, кто и кого взрывал, а кто выжил.
— Сафарова ты взорвал, — устало ответил Рома, покосившись на настенные часы. Два часа — его тоже начало морить.
— А связал их кто? — признаться честно, я считал, что это мои люди связали Жиглова с бабой. Та новость была для меня сюрпризом.
— Сафаров, — для убедительности он кивнул головой.
— Я не понимаю… — или я тупой или это алкоголь притупил мою мозговую деятельность. Язык уже с трудом ворочался. Не хватало мне сейчас отключиться на кухне. Последние дни я практически не спал и стресс дал о себе знать.
— Тебе и не нужно ничего понимать. Оставь его в покое. Мы договаривались, что это мой трофей. Не лезь в это дело.
— Я сам решу, куда мне стоит лезть, а куда — нет.
— Волков, — Боно начал заводиться и вскочил на ноги, опираясь на стол ладонями, — давай по-чесноку: Сафаров чист перед тобой. Это ты тогда у него девушку увел, это ты его взорвал. Он тебе ни грамма плохого не сделал. Ты же сам к нему за услугами обращался, думаешь, я не знаю? Сейчас он спас твою жену, которая носит под сердцем твоего ребенка, ты ему благодарен должен быть. Успокойся. Это он должен тебе козни строить, если уж на то пошло, а не ты ему.
— Если бы я знал, что Камила — девушка Многоликого, никогда бы к ней не подошел и не женился бы, — зачем-то начал оправдываться, но быстро прикусил язык. Боно был прав: на тот момент Сафаров мне ничего не сделал, это я влез в его с Камилой привычную жизнь. Я и отец моей жены. Мы все разрушили.
— Теперь ты знаешь. Оставь его в покое, — настаивал Рома.
— Я подумаю, — отмахнулся от него и зевнул.
Боно заразился зевотой и еще раз посмотрел на часы, после чего устало на меня:
— Оставайся у нас. Я с Кирой в одной комнате лягу, а ты в другой. Потом проспишься и поедешь к жене.
Не дожидаясь моего ответа, он направился из кухни, но я окликнул его.
— А как Кира относится к тому, что ты вернешься к Доминике?
— Волков, — Боно замер в дверях, не оборачиваясь, — мы с Кирой просто дружим. У меня с ней ничего не было, нет и не будет.
— С моей женой ты тоже дружил, да? — не удержался. Алкоголь развязал мне язык и контролировать эмоции становилось сложнее. Ничего не мог с собой
— Да не было у меня ничего с твоей женой, старый ты маразматик, — Рома повернулся ко мне и устало вздохнул, — она хотела взять тебя на ревность и наш план сработал. Не было у нас ничего с ней.
— Ну, не было, так не было, — я усмехнулся. Попытка навешать мне лапшу на уши засчитана, но Камила уже сдала вас с потрохами, признавшись, что, возможно, беременна от тебя, Боно. Но вслух это озвучивать я не стал. Это не его ума дело.
— Вот и ладненько, — он собрался повторно выходить, но вдруг повернулся. Прищурившись, поинтересовался, — а что там про насосать на мою свободу, Назар?
— А..это, — я тоже прищурился, — она хотела тебя просто на ревность взять. Видишь, план сработал.
— Я тебя понял.
Глава 26
Неделю назад
Ильяс
Я не успел провернуть ключ в замочной скважине, как Амина распахнула дверь. Столкнувшись с её опухшими от слез янтарными глазами, я проглотил ком горечи за то, что творил. Живьём резал Ами, заставляя её переживать, давиться ревностью, наблюдая, как я возился с Мышонком. Но… это все ради неё. Жаль, что я слишком поздно осознал, кого на самом деле люблю. Опомнился тогда, когда изменить уже ничего нельзя.
— Вернулся? — она постаралась накинуть на лицо вуаль безразличия, но сегодня актерские замашки дали сбой. Дрожащие губы выдавали волнение.
— Вернулся, — медленно моргнул и попытался улыбнуться. Вышло натянуто — ранение снова стало напоминать о себе. Обезболивающее притупляло боль, но порция анестезии подошла к концу и предплечье предательски заныло.
— Зачем вернулся? — настороженно спросила, боясь услышать ответ. Я знал, чего она боится: того, что снова уйду от нее к Мышонку. Глупенькая…
Какая же она все-таки красивая. Даже без косметики, в чёрных джинсах и любимой борцовке, она — мой идол красоты. Моя красивая сильная девочка, которая самоотверженно любила меня все эти годы, пока я рвал её сердце своей любовью к Камиле. Сейчас мне хотелось сказать Амине, что до безумия люблю её и никто другой мне не нужен. Как жаль, что у нас осталось так мало времени для того, чтобы насладиться друг другом.
— Я к тебе вернулся, — ответил ей, притягивая к себе здоровой рукой.
Ами с отчаянием прижалась к моему телу, зашмыгав носом мне в грудь. Я закопался носом в густые русые волосы, втягивая любимый малиновый аромат. Боже, как же мне его будет не хватать… Как же я люблю её, черт возьми! Ну почему я не могу отмотать время назад и уехать, как мне предлагала Ами? Для чего вообще поперся в Ростов?