Амбивалентность - 2 P.S: Я научу тебя прощать
Шрифт:
— Уходи, я справлюсь. Потом созвонимся, — подмигнул ей, после чего шикнул, — уходи говорю.
Амина послушалась. Нехотя, но сделала, как просил. Возможно, придумала себе что-то, но торопливо направилась в сторону запасного выхода. А я уже видел Волкова, который, как непоколебимый танкер, приближался ко мне. Я ожидал такой поворот. Посягнув на чужую жену, глупо надеяться, что твои действия могли остаться безнаказанными.
Я слышал, как другие отзывались о Волкове. Практически каждый говорил про беспощадность, называл Назара исчадием
Ну, серьезный мужик с действительно тяжелым взглядом. Ну, не в настроении, с кем не бывает. Но не более. Преклоняться перед ним я был не намерен.
Поэтому, когда мы повстречались с Волковым взглядом, я демонстративно положил оружие на пластиковую столешницу и ухмыльнулся демону прямо в лицо.
— Выходы проверьте, — Назар задержал на долю секунды взгляд на пистолете и отдал приказ своим верным псам, которые, как тени, оказались рядом, — она должна быть тут, — когда шавки бросились по следу, Волков вновь обратил внимание на меня:
— Где Амина, Сафаров? — он окинул меня взглядом, полным личной неприязни и презрительно добавил. — Жаль, что ты тогда не сдох.
— Может, меня так кто-то проклял? — мой голос был наполнен иронией, но Назар её не оценил.
В ответ он улыбнулся безумной улыбкой и потер ребром ладони нижнюю губу:
— Я твою шкуру на твоих глазах убивать буду. Медленно и мучительно. Буду ей пальцы отрубать по одному. Повторю сценарий, который она провернула с родителями моей жены. А ты будешь смотреть.
В его глазах с расширенными зрачками, которые почти полностью съели темно-зеленую радужку, бурлила злость, пока я стоял напротив и молился о том, чтобы Амина успела уйти. Теперь я понял, почему он устроил ей травлю, за что она его так ненавидела.
На хрена, Амина, ты полезла туда? На хрена ты всё это затеяла?
Я осознавал, что уйти из кафе не смогу, но есть шанс помочь скрыться Амине. Времени на обдумывания не было.
Если убить вожака — шавки не будут знать, что им делать. Я покосился на свой пистолет, который так и лежал на пластиковом столе. Я успею.
Волков догадался, что я задумал, но его реакция оказалась не такой быстрой, как моя. Он лишь с досадой хмыкнул, когда оказался у меня на прицеле.
– Назови хоть одну причину, почему я не должен тебя убить, — мой голос звучал безразлично. Я бы даже сказал лениво. Мне правда было плевать на этого человека и никаких эмоций по отношению к нему не испытывал. Я его почти не помнил. Где-то в тайниках моей памяти валялся момент, как я стрелял в Волкова, но больше ничего.
— Думаешь, убив меня, освободишь путь к моей жене? — его глаза сверкнули ревностью. Так вот где твоя слабость Волков. Камила — твоя уязвимость. Жаль, не смогу сыграть на ней.
— Она мне не нужна. Я не претендую на чужое, в отличии от тебя, — пожал плечами и поджал губы: ранение снова напомнило о себе.
— Тогда я не знал, что она была твоей девушкой, — не отводя глаз ответил Назар, — извини, был
— Она уедет и ты её никогда не увидишь.
— Сафаров, если я не сделаю этого, это сделает Камила, а я когда-то дал слово, что моя жена не будет пачкать руки в крови. Ты дал своей девице фору, молодец. А теперь опускай ствол или мой человек тебе затылок подпортит.
Глядя в его насмешливые глаза понял, почему он не достал оружие и позволил охране уйти. Зачем, когда есть тот, кто за секунду уберет любого, кто посмеет угрожать хозяину. Я забыл главное правило: не стоять напротив окон и повернулся к ним спиной.
— Опускай, ствол, Ильяс, — миролюбиво предложил Волков. — Пока я прошу, убирай.
Глава 29
Камила
Назар вернулся ближе к вечеру. Я не слышала, как он вошёл в кухню, только почувствовала, как по спине побежал электрический ток, от которого позвоночник будто свело судорогой, и помещение наполнилось тяжёлой энергетикой Волкова.
С трудом пересилила себя, чтобы повернуться к мужу и скованно улыбнулась. Моя улыбка больше походила на нервный тик, нежели приветствие.
— Я приготовила гречку по-купечески, — промямлила, разглядывая его, — ты голоден?
— Нет, — смерил меня тяжелым взглядом и покосился на наручные часы, — я переодеться. У меня сегодня важная встреча.
— Понятно, — буркнула себе под нос, с отчаянием смотря на удаляющуюся спину мужа. Я всю ночь глаз не могла сомкнуть, переваривая его слова про развод. Не могла поверить, что он всерьез решил развестись и в глубине души надеялась, на то, что остыв, Назар простит меня, но нет. У него ещё болело.
Бросив прихватку на стол, я отошла к окну, нервно ломая пальцы, беспрестанно поправляя серебристый халат. Назар не простит. Копьё предательства засело слишком глубоко, чтобы выжить его при помощи гречки. Мне стоило вымаливать прощение, умолять, как перед священником каяться в своих грехах, чтобы мне их отпустили. Или простыми словами: надеяться на чудо.
— Камила.
Я вздрогнула и повернулась на зов мужа. Он переоделся в чистый костюм и застегивал запонки. Обратила внимание на разбитые костяшки. Раны были свежие. Нехорошее предчувствие сжало горло.
— Ты дрался? — я быстро оказалась рядом, взяв Назара за руку. — Тебе нужно обработать кулаки.
Он вздрогнул, когда коснулась рук, но не отстранился. Изучающе смотрел на меня сверху вниз, словно внутри него происходила борьба. Мне показалось, он размышлял: оттолкнуть или позволить помочь.
— Может, ещё памперсы мне поменяешь? — без злобы спросил.
— Если будет нужно, поменяю, — ответила на полном серьезе. — Только надеюсь, с таким мы никогда не столкнемся.
— Надеюсь, — он аккуратно убрал руки и потянулся, чтобы убрать мои непослушные волосы за ухо. Любуясь мной, добавил, — не утруждайся, я сам в состоянии позаботиться о себе.