Америка, часть вторая

Срблянович Биляна

Карл нервно берет конверт.

Карл: Ты уверена? Сейчас не та ситуация. Даниэля нет. Ты одна с ребенком…

Мафи: Оставь, пожалуйста! Как будто кто-то ждал от него помощи! У меня есть папа. Слава Богу, он жив и здоров. Мне больше ничего не нужно.

Оба замолкают, каждый смотрит в свою сторону. Затем Мафи, как будто только что об этом встпомнила, спрашивает.

Мафи:

Эта… Ирина… Вы больше не вместе?

Карл не знает, что сказать.

Мафи: Она не пришла на похороны.

Карл: Мы больше не вместе.

Мафи: Я так и подумала. Я слышала, что она выходит замуж. Так быстро! И за кого! За Бобо, ты только подумай!

Карл сдерживает бешенство.

Карл: Это невозможно. Бобо — педераст.

Мафи: И я так думала. Но, очевидно, нет. Только вот как кто-то, кого зовут Бобо, может не быть педерастом?

Карл: Точно! И я так сказал! Точно.

Мафи улыбается. Карл смотрит на нее.

Карл: Мафи… послушай. Ты так… Так…

Карл не знает, как сформулировать.

Карл: Как это, что мы с тобой никогда не… Как это, что ты выбрала его, а не меня?

Мафи: Что?

Карл: Я первый с тобой познакомился. Да и с ним я тебя познакомил…

Мафи: Ты серьезно спрашиваешь?

На Карла находит какая-то смелость, граничащая с паникой. Он бормочет.

Карл: Я имею в виду, что я знаю, что это не та ситуация, что сейчас достаточно трагический момент, что это большая потеря, мы все его любили, Мафи. Я любил его, Мафи, поверь мне! Но я всегда спрашивал себя, да и сейчас спрашиваю, сейчас, когда смотрю на тебя, когда ты осталась одна, и этот ребенок… Мафи, почему бы нам с тобой… Почему бы мне и тебе… Я всегда хотел тебя, Мафи.

Мафи, вытаращив глаза, смотрит на Карла. Смотрит долго, долго. Затем ее охватывает бешенство.

Мафи: Ты меня всегда хотел? Ты? Как же это, Карл? Даже когда я хотела покончить с собой из-за тебя? Когда меня отец силком увез из города, чтобы я тебя не видела, Карл? Даже тогда, когда я выходила за твоего лучшего друга, чтобы быть поближе к тебе, Карл? Даже тогда, когда я в день своего венчания в белом платье, с букетом цветов, с этой идиотской прической, которую мне сделали, спрашивала тебя: «Карл, есть ли что-нибудь, чего бы ты хотел больше всего? Есть ли что-то, что бы ты хотел мне сказать?»

Мафи сейчас уже начинает выходить из себя. Она кричит. Официант оборачивается.

Мафи:

Как же это, Карл? Как же это, что ты только сейчас вспомнил об этом, когда ты сам, как собака, когда у тебя нет ни денег, ни жилья! И когда тебя бросила даже последняя русская блядь! И то из-за ПЕДЕРАСТА! Как же это, Карл, что только сейчас ты об этом вспомнил?

Мафи встает, берет свои вещи.

Карл: Maфи…

Мафи: Прошу тебя. Не надо больше. Сейчас мы уже все сказали.

Мафи идет. Останавливается.

Мафи: Я ухожу… Позвони как-нибудь.

Карл: Позвоню.

Мафи: Как-нибудь. И… Карл, скажи мне откровенно. Только откровенно, потому что сейчас это уже не важно. Скажи мне, Даниэль у тебя был тогда с кем-то?

Карл медлит.

Мафи: Скажи, не бойся. Только не лги мне. Я сейчас действительно должна это знать.

Карл медлит. Потом все же осмеливается.

Карл: Нет, Мафи. Он был один.

Мафи усмехается. Уходит.

Мафи: Увидимся.

Карл: Увидимся, Мафи.

Мафи ушла. Официант подходит к столу.

Официант: Это было все, сэр?

Карл не смотрит на него. Открывает конверт. Достает из него несколько купюр. Улыбается.

Официант: Сэр…

Карл считает. Скорее для себя, но мы слышим.

Карл: Сто, двести, триста… Пятьсот. Пятьсот.

Карл начинает смеяться. В конверте только пятьсот долларов. Может, это что-то и значит для Мафи, но для Карла со всеми его долгами не значит абсолютно ничего. Да это ничего не значит и для Мафи! Карл хохочет, все время повторяет.

Карл: Пятьсот! Пятьсот долларов!!!

Официант: Сэр, если вы закончили, я должен вас попросить, чтобы вы ушли и больше никогда сюда не приходили.

Карл: Что?

Официант: Не приходите сюда больше, сэр.

Карл встает. Берет свои вещи. Официант придерживает ему пальто.

Официант: Ваше пальто.

Карл: Спасибо.