Америка выбирает: от Трумэна до Трампа. Президентские выборы в США с 1948 г. Книга 1. Выборы 1948–1956 гг
Шрифт:
Далее градус политики в выступлениях кандидата только нарастал. Дьюи перемещается на Северо-Восток – в г. Ливан, Нью-Гемпшир, а в конце августа он выступил на национальном съезде крупнейшей организации ветеранов страны, «Американского легиона»141. Что примечательно, говорил губернатор о внешней политике, впервые открыто обрушившись на администрацию Трумэна с критикой. И в последствии все кандидаты в президенты США, как правило, будут избирать площадкой для своих внешнеполитических выступлений именно съезды «Американского легиона», каждый раз подчеркивая там свое желание заручиться поддержкой у такой патриотической категории электората, как ветераны, и каждый раз говоря, как важно поддерживать ветеранов. Не всегда это будет иметь успех, но появление кандидата перед ветеранскими организациями (в том числе и еще одной – «Ветеранами иностранных войн», традиционно конкурирующей за популярность и внимание с «Американским легионом») станет обязательным
Вообще, осень 1947 г. выдалась неспокойной – как в США, так и в Европе и мире. В сентябре делегация СССР выступила на II сессии Генассамблеи ООН с заявлением, где, в частности, говорилось: «Становится все более очевидным для всех, что проведение в жизнь «Плана Маршалла» будет означать подчинение европейских стран экономическому и политическому контролю со стороны США и прямое вмешательство последних во внутренние дела этих стран. Вместе с тем, этот план является попыткой расколоть Европу на два лагеря и завершить с помощью Великобритании и Франции образование блока ряда европейских стран, враждебного интересам демократических стран Восточной Европы и в первую очередь Советского Союза»142.
Наконец, последовал и ответ Советского Союза на сам «План Маршалла», и ответ этот стоило теперь учитывать – восстановлен был коммунистический Интернационал. Но теперь он не назывался, скажем, 4-й Интернационал или Коминтерн, как раньше. Новый единый орган руководства коммунистическими партиями во всем мире назывался «Информационное бюро коммунистических партий» или Коминформ143. Его появление стало свидетельством отказа от концепции «национального пути к социализму», – прежней политической доктрины, которой до того придерживались в Кремле. Теперь там решили изменить стратегию и действовать в стиле «красного натиска», как когда-то в 1920-е и 1930-е гг. А потому страх в Западном мире с появлением Коминформа все больше нарастал.
Этого не могли не учитывать антикоммунисты в США, а потому активизировался одиозный Комитет по расследованию антиамериканской деятельности (HUAC). Комитет к тому времени (после промежуточных выборов в Конгресс в ноябре 1946 г.) обрел нового, чрезвычайно энергичного председателя, конгрессмена-республиканца из Нью-Джерси Джона Парнелла Томаса144. Именно ему принадлежала исключительная по своему безумию и нелепости мысль провести расследование возможного «проникновения коммунистов» в… Голливуд. Изначально «проникновение коммунистических взглядов», по мнению Томаса, могло идти в Голливуд через Гильдию сценаристов – тех, кто придумывает сюжеты для кинолент. Вскоре именно сценаристы больше всего и пострадали от неистовства Комитета и его главы Томаса (вскоре HUAC станут прямо называть «Комитетом Томаса»). 20 октября в столице прошли первые публичные слушания по вопросу «проникновения коммунистов» в Голливуд, сразу приковавшие к себе всеобщее внимание. Что было не удивительно, ведь Комитет составил список из без малого 43 работников кинобизнеса – тех, кто был вызван для дачи показаний для HUAC.
Далеко не все в киносообществе восприняли подобное положение вещей с энтузиазмом, и целая группа голливудских звезд в ответ создала «Комитет по защите Первой поправки», выступив в защиту свободы слова и свободы мнений в стране от возможных притеснений. В «Комитет Первой поправки» вошли крупные голливудские режиссеры прогрессивных взглядов – Уильям Уайлер и Джон Хьюстон. Также членами Комитета стали настоящие звезды кино: Берт Ланкастер, Грегори Пек, Хэмфри Богарт и его жена Лорен Бэколл, Джин Келли и др. Примечательно, что Комитет был создан в преддверии слушаний в Конгрессе, и потому его члены настаивали на том, что никто не может лишить граждан США их гарантированных Конституцией свобод слова и собраний, а право не давать свидетельств против самих себя гарантирует 5-я Поправка. Из списка «Комитета Томаса» 19 человек сразу отказались свидетельствовать против себя, но 11 из них все же были вызваны в Вашингтон на слушания… в качестве свидетелей. В их числе был всемирно известный немецкий писатель-демократ, гонимый в свое время нацистами, Бертольд Брехт, эмигрировавший в США и работавший в Голливуде сценаристом. Не будучи коммунистом, он все равно посчитал для себя слишком унизительным давать прилюдно показания о личных политических взглядах,
На слушания явились 10 человек из списка, и, ссылаясь на 1-ю и 5-ю Поправки, отказались отвечать на вопрос, состоят ли они теперь, или состояли когда-либо в Коммунистической партии. Председатель Томас в ответ на ссылку свидетелей на 5-ю Поправку, как правило, просто выходил из себя и начинал буквально кричать, требуя ответа и грозя засудить свидетелей за «неуважение к Конгрессу». Последнее было довольно серьезным обстоятельством, грозившим неприятностями, поскольку «неуважение к Конгрессу» было (и остается) уголовным преступлением в США. В итоге те 10 человек, отказавшихся отвечать (а среди них был, например, самый в то время именитый голливудский сценарист Далтон Трамбо), получили официальные обвинения в «неуважении к Конгрессу» и предстали перед судом. Им были вынесены обвинительные приговоры (в основном, по 1–2 года тюрьмы), а имена занесены в «черный список», и студии отказывались работать с «Голливудской десяткой». Ключевую роль тут сыграл президент Американской ассоциации кинокомпаний Эрик Джонстон, ярый антикоммунист, заявивший, что ни один «коммунист не получит работу в Голливуде, поскольку является деструктивной силой». Были приглашены на заседания «Комитета Томаса» и так называемые «дружественные свидетели» – те, кто готов был давать показания и таким образом приводить примеры «коммунистического влияния» в Голливуде. «Дружественными свидетелями» оказались глава Гильдии киноактеров Рональд Рейган, звезда вестернов Джон Уэйн и знаменитый на весь мир мультипликатор Уолт Дисней. Все они так или иначе поддержали расследования «Комитета Томаса», подтвердив, что «коммунисты действительно представляют серьезную угрозу для Голливуда», ничего конкретного, впрочем, при этом не сообщив. 17 ноября Гильдия киноактеров, будучи актерским профсоюзом Голливуда, под влиянием Рейгана обязала всех своих членов не вступать в Компартию США и не сотрудничать с коммунистами на под каким видом…
На этом фоне в конце года опрос соцслужбы Roper показывал, что только 22 % американцев считают работу Конгресса «отличной или хорошей», даже несмотря на попытки Конгресса отстаивать интересы страны во внешней и внутренней политике. Но 52 % респондентов назвали вовсе не «противодействие коммунизму» главной своей тревогой, а инфляцию. Действительно, правительство после катастрофического обвала экономики в 1946 г. смогло стабилизировать положение и замедлить рецессию – ВВП в 1947 г. упал только на 1,1 %, а вот инфляция разогналась со страшной силой до 8,8 %, к тому же не удалось снизить безработицу – она осталась на уровне прежних 3,9 %. Больше всего подорожал бензин – на 16,4 %, продовольствие выросло в цене на 11,3 %, одежда – на 8,2 %, а здравоохранение – на 6,9 %145.
В общем, намного больше, чем коммунизм, волновала тогда американцев экономика и личное потребление. Результаты опросов показывали, что, например, такой лидер Конгресса, как Тафт, и его консервативная, антикоммунистическая повестка имели намного меньше поддержки в обществе, чем он считал сам, еще в начале работы нового состава Конгресса. Та же служба Roper в конце 1946 г. спросила избирателей, думают ли они, что «правительство должно обеспечивать уровень жизни населения». И 72 % ответили положительно. Ровно год спустя, к концу 1947 г., уже 77 % согласились с утверждением, что «было бы хорошо расширить систему соцстрахования на всех, кто имеет работу». Все больше людей поддерживало систему государственного жилищного строительства в федеральных масштабах – 62 %. Большинство опрошенных вообще сказали тогда, что будут голосовать за демократа на предстоящих президентских выборах, – вне зависимости от колебаний рейтинга популярности Трумэна, да и собственно того, кто станет вскоре кандидатом от Демократической партии.
Между тем, Тафт, который шел по популярности среди республиканцев только 3-м или 4-м, в конце года начал собственный национальный тур в качестве кандидата в президенты. Правда, имидж свой могущественный сенатор от Огайо и автор скандального Закона Тафта – Хартли так и не смог выправить. Он всегда предельно откровенно высказывал свои мысли. Он «был человеком, твердо придерживавшимся принципов, в которые он верил, и когда вопрос вставал об этих основополагающих принципах, даже заманчивость Белого дома или возможность нанесения ущерба своей кандидатуре не могли удержать его от откровенного изложения своих взглядов»146.
Больше всего недоброжелатели припоминали сенатору его скандальную речь 6 октября 1946 г., когда он публично выступил против смертного приговора нацистским преступникам на Нюрнбергском трибунале. Тафт тогда пошел против мнения всей остальной Америки – согласно опросам, смертный приговор поддерживало до 90 % граждан США. Но Тафт все же выступил на Конференции Англо-американского наследия в Кэньон-колледже в Огайо. Он назвал свою речь «Равная справедливость по закону». Нюрнбергский трибунал он назвал «судом победителей над побежденными, который не может быть непредубежденным независимо от того, как он связан с формами отправления правосудия».