Америка выбирает: от Трумэна до Трампа. Президентские выборы в США с 1948 г. Книга 1. Выборы 1948–1956 гг
Шрифт:
Следует отметить, что еще в Энн-Арборе Томас пристрастился к музыке, точнее, к пению, присоединившись к «Phi Mu Alpha Sinfonia» (по-гречески аббревиатура выглядит, как ФМА), известному национальному студенческому союзу музыкантов. Судя по всему, пение тогда очень занимало молодого человека: в студенческие годы Томас был членом Мужского Хорового клуба, а еще в Овоссо он был членом хора местной Епископальной церкви, прихожанином которой был. Тогда у него стал появляться настоящий артистический певческий талант – все современники отмечали, что Дьюи имел глубокий баритон, и в 1923 г. даже занял высокое 3-е место в национальном певческом конкурсе. Совершенно очевидно, что в те годы он всерьез думал не о политической или юридической карьере для себя, а карьере… профессионального певца, причем, даже не эстрадного, а оперного! Вскоре, однако, мечты эти были поколеблены сомнением Томаса, а не будет ли такая карьера слишком рискованной для него – напрямую зависимой
16 июня 1928 г. молодой юрист Дьюи женился на Фрэнсис Эйлин Хатт из г. Шерман, Техас. Что примечательно, тогда она была театральной актрисой, а сам Томас еще думал выступать на сцене. Правда, уже после их брака жена бросила свою актерскую карьеру, всецело сосредоточившись на семье, в которой родились двое сыновей: Томас Эдмунд-младший (р. 2 октября 1932 г. в Нью-Йорке) и Джон Мартин. После окончания Колумбийской школы права Дьюи остался в Нью-Йорке, а с 1939 г. семья поселилась в большой ферме «Дапплмир» («Dapplemere»), недалеко от городка Поллинг, в 65 милях (105 км) к северу от Нью-Йорка. Дьюи очень любил «Дапплмир» и говорил, что не променяет его ни на какое другое место, а однажды сказал: «Я работаю, как лошадь, пять дней и ночей в неделю, и в награду могу приезжать суда, в деревню, на выходные»128. В 1945 г. Дьюи сказал репортеру, что «моя ферма – это мои корни… ведь сердце этой нации – вот такой вот маленький провинциальный городок»129. Ферма «Дапплмир» была частью дружной сельской общины под названием «Квакер-Хилл» («Quaker Hill»), которая была известна как место проживания весьма состоятельных людей и даже некоторых нью-йоркских знаменитостей. Например, соседями Дьюи по «Квакер-Хиллу» были известный репортер и радиоведущий Лоуэлл Томас и преподобный Норман Винсент Пил, известный протестантский проповедник. Там же жил и легенда американского телевидения, звезда CBS News Эдвард Марроу. Резиденцией Дьюи в Нью-Йорке был номер 1527 известного отеля «Рузвельт» («Roosevelt Hotel») на Манхеттене.
Еще в начале 1920-х гг. Дьюи зарегистрировался как республиканец. А уже в 1931 г. стал председателем Клуба молодых республиканцев Нью-Йорка, что придало ему немалый политический вес в городе. Позднее, в 1946 г., Дьюи спросили, почему он всю жизнь оставался республиканцем, и он ответил: «Я считаю, что Республиканская партия – это лучший инструмент для передачи разумного руководства в руки компетентных людей и, таким образом, инструмент для сохранения наших свобод… Но есть еще одна причина, почему я республиканец. Я таким родился…»130.
«Охотник на гангстеров»
По-настоящему блестящая карьера Томаса Дьюи начиналась с должности федерального прокурора (служащего Департамента юстиции США), но затем он какое-то время вел прибыльную частную практику как юрист на Уолл-стрит. Но он оставил частную практику, включившись в расследования коррупции в Нью-Йорке, получив официальный пост главного помощника прокурора США по Южному району Нью-Йорка. Тогда-то (в начале 1930-х гг.) Дьюи впервые и попал в заголовки американских газет, прославившись тем, что смог привлечь к суду бутлегера131 и гангстера «Уэкси» Гордона.
Со временем Дьюи втянулся в это новое для себя дело и подходил к борьбе с коррупцией с творческим размахом. Например, он красочно расписывал на следствиях и судах детали преступлений гангстеров, и тем запутывал их свидетелей, которые пытались выгородить себя на суде или прикрыть своих «покровителей». Также в качестве федерального прокурора Дьюи часто использовал записанные телефонные звонки как канал по сбору информации по делу (прослушка звонков тогда была совершенно законным средством для стороны обвинения). В связи с этим он успешно лоббировал пересмотр уголовно-процессуального закона Нью-Йорка, который в то время требовал отдельных судебных разбирательств по каждому пункту обвинения. Как прокурор Дьюи прославился своими тщательностью и вниманием к деталям расследования. Однажды он и его сотрудники смогли выявить бутлегера, опираясь на информацию, полученную из анализа записанных 100 тыс. телефонных звонков по городу.
Настоящая слава пришла к Дьюи в 1935 г., когда губернатор штата Герберт Леман назначил его специальным прокурором округа Нью-Йорк (куда входила территория Манхэттена). Городская общественность тогда была сильно напугана расцветом мафии и коррупции в Нью-Йорке и сетовала на то, что Уильям Додж, тогдашний районный прокурор, недостаточно активно преследует преступность и политическую коррупцию по городу. Губернатор Леман, будучи демократом, и желая избежать собственных
Штаб окружного спецпрокурора Дьюи сосредоточился на борьбе с оргпреступностью, занимавшейся в Нью-Йорке в основном рэкетом – различными криминальными делами, а особенно вымогательством у городского бизнеса, и покровительством проституции. И Дьюи устроил для крупнейшего города Америки настоящее шоу, применив в борьбе с мафией все последние приемы того времени, включая засады и прослушки телефонных переговоров. Вместе с популярным мэром Ла Гуардией он стал в Нью-Йорке, а значит, и в Америке настоящей знаменитостью: практически такой же, как летчик Чарльз Линдберг, и сам президент Рузвельт! Это приблизило Дьюи чуть ли не к званию национального героя. В ту пору «люди были гораздо более заинтересованы в его целях, чем в его средствах. Еще один ключ ко всему этому успеху может быть выражен одним словом – честность. Дьюи был честен»133.
Спецпрокурор одним из своих самых больших успехов считал поимку известного нью-йоркского гангстера «Голландца» Шульца. Первый процесс над Шульцем зашел в тупик из-за недостаточности улик. Перед вторым процессом Шульц добился переноса места суда в городок Малоун, штат Нью-Йорк, а перед тем сам туда переехал. Меленький сельский округ нужен был гангстеру, затем что там легче было вызвать сочувствие местных жителей к своей персоне, а потому Шульц развернул там серию благотворительных акций для населения, из которого должно было быть сформировано большое жюри, то есть коллегия присяжных на суде. «Голландец» не прогадал: когда пришло время суда, местные присяжные сочли его невиновным. Но Дьюи и Ла Гуардия сдаваться не собирались, ведь новых улик против него теперь хватало – было сформулировано новое обвинение, и Шульцу грозил немедленный арест и очередной суд. Тогда Шульц предложил «убрать» ретивого спецпрокурора. Так люди Шульца стали готовить покушение на Дьюи – он должен быть убит, согласно плану, утром, во время звонка с телефона-автомата возле своего дома. Однако неожиданно покушению воспротивилась сама нью-йоркская мафия: например, такой криминальный авторитет, как «Счастливчик» Лучано и другие преступные боссы. Вместе они решили, что убийство Дьюи будет не совсем к месту и спровоцирует тотальную полицейскую облаву по всему городу. А потому «убран» был сам… Шульц. Зарвавшийся гангстер был застрелен в туалете бара в Ньюарке, Нью-Джерси.
Но боссы мафии этим громким убийством подставили и себя, потому как теперь команда юристов Дьюи обратила внимание уже на Лучано. Поймать его и осудить теперь стало главным для Дьюи делом. В этом ему очень помогла Юнис Картер, одна из первых женщин-юристов Нью-Йорка, первая женщина-прокурор и первый представитель афроамериканцев в данной профессии. В то время она занималась расследованием фактов проституции, организованной мафией в Нью-Йорке. Картер были проведены полицейские рейды на 80 публичных домов на Манхеттене, и арестованы сотни проституток и их покровительниц – связанных с мафией «мадам». При этом Картер завоевала доверие многих из этих арестованных женщин, убедив их дать показания на рэкетиров, – рассказать, как их регулярно избивали бандиты, заставляли отдавать все деньги им, шантажировали и всячески издевались. Трое свидетельниц указали на Лучано как на босса организованной сети борделей в районе Нью-Йорка и соседнего штата Нью-Джерси. Расследование Картер проложило дорогу к сложному и громкому «процессу Лучано». Материалы по делу были переданы Дьюи, и он выдвинул против Лучано обвинения. 18 июня 1936 г. гангстеру был вынесен приговор за организацию проституции – он был приговорен к длительному тюремному сроку.
Успешный процесс против Лучано буквально катапультировал Дьюи наверх. В январе 1937 г. Дьюи также успешно осудил «Тутси» Герберта, еще одного нью-йоркского рэкетира, – за вымогательство. Герберт терроризировал местную птицеводческую отрасль, притесняя фермеров. Тогда же Дьюи, его сотрудники и полиция Нью-Йорка совершили серию решительных и жестких рейдов по аресту 65 ведущих нью-йоркских рэкетиров, притеснявших местные пекарни, рынки и рестораны. «The New York Times» выпустила хвалебную для Дьюи статью, называя его «сокрушителем теневого правительства рэкетиров в Нью-Йорке», а «The Philadelphia Inquirer» писала: «Если вы все еще сомневаетесь, является ли Дьюи общенациональным героем № 1, просто послушайте аплодисменты, которыми каждый раз сопровождается его появление в кинохронике…»134. В 1936 г. Дьюи был награжден Золотой медалью нью-йоркской некоммерческой городской Ассоциации «100 лет» за «выдающийся вклад в развитие города Нью-Йорк».