Американ Босс

Салах Алайна

Ну а Глеб казался таким надежным, преданным, но и с ним лажа вышла. Я даже начинаю думать, что меня в универе за красивые ноги сглазили.

Слишком много тяжелых мыслей для похмельного утра. Тошнит сильно, но при этом жутко хочется есть. Парадокс.

Меня все же разок выворачивает в унитаз, и я клятвенно обещаю белоснежному другу и заодно пахучим шарикам Bref, что больше никогда не стану пить. На пошатывающихся ногах плетусь в душ и там в течение получаса отмокаю под струями воды, пытаясь вспомнить как добралась до дома. Ничего.

Полный ноль. Кротовая дыра, чтоб ее, из который в сотый раз выныривают кадры моего стриптиза на коленях Макса Гасовича. Ох, и как же после такого мне на глаза ему попасться.

Наношу на лицо щедрый слой крема, закручиваю махровый тюрбан на голове и, нацепив банный халат, выхожу из ванной. Собираюсь вернуться в кровать и заказать килограмм вредной еды, но едва оказываюсь в гостиной, в поле зрения попадают темные волосы и широкие плечи. И от неожиданности и похмельного шугняка я начинаю визжать.

— Тссс, Бэмби, стекла побьешь, — Кэп поднимается с дивана и поднимает вверх обе ладони, призывая успокоиться. — Спасителя своего камушка бесконечности не признала?

Мой ор в секунду стихает, замещаясь изумлением и странным смущением. Изумлением того, как он смог проникнуть в квартиру и смущением, что я похожа подарочный комплект полотенец, тогда как говнюк выглядит великолепно.

— Ты чего здесь делаешь? — машинально поправляю полы халата и быстро оглядываю гостиную на предмет разбросанного белья. Вроде порядок.

— Супергерои не могут пройти мимо страждущих, — ослепительно улыбается Гасович, от чего сердце предательски екает и я снова поправляю халат. Он опускает руку вниз и демонстрирует два крафтовых пакета. Судя по характерному запаху картошки фри и фирменному логотипу это желанный Макдональдс.

— Тоской по родине накрыло? — бормочу, тыча пальцем в пакет. — Я такую гадость не ем.

Я и, правда, не ем, но почему-то с похмелья очень хочется. Необязательно Кэпу знать, что приди он на полчаса позже, застал бы меня в размазанным по лицу соусом карри, запивающую жирный Гранд Гурмэ молочным коктейлем. Иногда в кровати я ем как свинья.

— Я из-за слюны в твоем рту половины слов не разобрал. Так ты будешь или мне одному все съесть?

— Буду, — рявкает желудок.

— Буду, — покорно отвечаю я. — Посиди, я сейчас вернусь.

Я быстро щелкаю пятками по полу и забегаю в спальню. На ходу сгребаю с пола комок джинсов и топ, и запихиваю в шкаф. Начинаю дрожащими руками рыться в ящике, ища свой домашний спортивный костюм, а неугомонный рабочий в моей голове тем временем орет: «Кэп у тебя в квартире, жаным(моя душа — перевод с киргизского — прим. автора) В соседней комнате!»

Уфф, да чего я так нервничаю-то. Сердце колотится как у зайца, лицо горит.

— Тебе помочь? — раздается хрипловатый голос прямо за мной. И когда я говорю «прямо за мной» я имею в виду сантиметрах в десяти от моей шеи.

Заорала бы снова, но меня как парализовало. Литр Архыза

бесследно испарился, потому что во рту снова становится сухо. Очевидно, выпал осадками мне в трусы, потому что как раз там сейчас очень влажно. Вот только никаких трусов на мне нет.

Хочу выдать какую-то остроту, но вновь заигравшая в голове Ginuwine, под которую я объезжала колени Кэпа, перебивает все.

— Сама справлюсь, — гипнотизирую глазами свисающий из ящика рукав цветастой толстовки.

Вместо ответа, Кэп просовывает палец за пояс моего халата и тянет меня назад. Ginuwine начинает орать громче, потому что мои зад снова упирается в это. В дубовый русско-американский стояк.

— Ты мне должна, Ни-ка, — вибрация слов рассыпается по шее одновременно с горячим дыханием.

— Пятихатку возьми на тумбочке, жмотина. — сиплю, продолжая глазеть пред собой. — А то биг мак, говорят, подорожал.

— Продолжай кусаться Бэмби, — раздается короткий смешок. — Мне нравится.

Я тихо ойкаю, потому что горячие губы прижимаются к шее, и большая ладонь сжимает талию. Хочу разозлиться, послать Кэпа к черту, но не могу этого сделать. Все это чертово похмелье, не затыкающаяся музыка в моей голове и ощущение горячего тела.

— Повернись.

Ох ты ж черт. Ну ничего же сексуального в этом слове нет, так почему оно на меня так действует.

Я вращаюсь по часовой стрелке словно старая карусель до тех пор, пока не встречаюсь глазами с Кэпом. Сейчас радужка у него совсем не зеленая, а черная.

— Кухонный стол, ковер, подоконник, — тягуче произносит он, сжимая в ладонях мою задницу. Ух ты, целиком поместилась. — Показывай, Бэмби.

— Ты чего несешь? — ерзаю, безрезультатно пытаясь высвободиться. Судя по тому как взгляд Кэпа съезжает с моего лица с груди, халат перестает справляться со своей защитной миссией.

— Услуги телохранителя и евнуха в наше время дорого стоят.

В голове брезжит догадка, что это Кэп доставил меня домой, и по лицу мгновенно растекается стыд.

— Я не просила.

— Конечно, не просила. — ухмыляется он. — Ты умоляла.

Игнорировать его дубину, упирающийся мне в живот, становится просто невозможным, а чтобы не выдать тотального смущения, я тоже пытаюсь усмехнуться.

— Кэп, ты явно страдаешь неконтролируемой формой эрекцией. Это все от неудовлетворенности.

— Угадала, Ни-ка. Поэтому я приехал за помощью.

— Тогда ты пришел не по адресу, потому что у меня с сексом все в порядке, — фыркаю я, на что Кэп начинает так издевательски широко улыбаться, что я во второй раз за последние десять минут краснею.

— Ты какого хрена… — выпаливаю я, потому что его лапища на моей заднице начинает собирать в гармошку халат, с явным намерением его задрать.

— Потому что ты моя огромная должница. И даже комод, письменный стол, подъезд и унитазная крышка, помноженные на три, этого факта не исправят.