Американская империя. С 1492 года до наших дней

Зинн Говард

В период военной оккупации произошел ряд забастовок. В сентябре 1899 г. собрание тысяч рабочих в Гаване постановило объявить всеобщую забастовку с целью добиться введения 8-часового рабочего дня, и прозвучали слова: «…мы приняли решение способствовать борьбе рабочих с капиталистами, ибо рабочие Кубы не могут оставаться и далее в полном подчинении». Американский генерал Уильям Ладлоу приказал мэру города арестовать 11 вожаков бастующих, а войска США заняли железнодорожные станции и доки. Полиция по всему городу разгоняла митинги. Но городская экономика была парализована. Начались забастовки работников табачной отрасли, типографий и пекарен. Сотни забастовщиков

были арестованы, а некоторых из арестованных лидеров угрозами вынуждали призывать к прекращению стачки.

Соединенные Штаты не аннексировали Кубу. Но Конституционной ассамблее было заявлено, что пока поправка Платта, принятая Конгрессом США в феврале 1901 г., не будет включена в новую Конституцию Кубы, американские войска не покинут остров. Эта поправка давала Соединенным Штатам право «интервенции для сохранения независимости Кубы и поддержания правительства, способного защищать жизнь, собственность и личную свободу». Она также предоставляла США право получить в свое распоряжение угольные склады и военно-морские базы в специально отведенных для этого местах.

Поправка Теллера и разговоры об освобождении Кубы, которые велись перед началом и во время войны, способствовали тому, что многие американцы, да и кубинцы, ожидали реальной независимости. Теперь же поправка Платта воспринималась как предательство не только радикальной и рабочей прессой, но и в целом в США. Массовый митинг, организованный Американской антиимпериалистической лигой у стен Фэнлхолла в Бостоне, осудил ее, а экс-губернатор [штата Массачусетс] Джордж Баутвелл сказал: «Нарушая свое обещание предоставить Кубе свободу и независимость, мы навязываем этому острову условия колониального рабства».

В Гаване 15 тыс. кубинцев устроили факельное шествие к зданию, где заседала Конституционная ассамблея, призывая ее депутатов отвергнуть поправку Платта. Но командующий оккупационными силами генерал Леонард Вуд заверил президента Маккинли: «Кубинцы охотно участвуют во всякого рода демонстрациях и парадах, которым не следует придавать особого значения».

Конституционная ассамблея создала специальный комитет, призванный ответить на настойчивые требования США о включении поправки Платта в текст кубинской Конституции. Доклад комитета был составлен чернокожим делегатом из Сантьяго. В нем говорилось: «Сохранение Соединенными Штатами за собой права определять, когда для этой независимости возникнет угроза и когда поэтому они должны вмешаться, чтобы защитить ее, равносильно тому, что мы передадим им ключи от своего дома, чтобы они могли войти в него в любой момент, как только пожелают, днем или ночью, с хорошими или плохими намерениями».

Далее следовало: «Единственными кубинскими правительствами, которые окажуться жизнеспособными, будут те, которые смогут рассчитывать на поддержку и благосклонность Соединенных Штатов, и безусловным результатом такой ситуации явится то, что мы сможем иметь только слабые, жалкие правительства… которым суждено скорее стараться добиться благословения Соединенных Штатов, чем защищать интересы Кубы».

В докладе требование о размещении угольных складов или военно-морских баз было названо «нанесением ущерба нашему отечеству». Делался следующий вывод: «Народу, живущему в условиях военной оккупации, хотя ее и осуществляют войска, которые следует рассматривать как союзника, а не врага, заявляют, что, прежде чем он создаст собственное правительство и станет свободным на своей собственной территории, он должен предоставить военным оккупантам, явившимся к нему в качестве друзей и союзников,

права и полномочия, которые аннулировали бы его суверенитет. Именно в такое положение мы попадем в результате избранного теперь Соединенными Штатами метода. Не может быть ничего более оскорбительного и неприемлемого».

Ознакомившись с докладом, Конституционная ассамблея большинством голосов отвергла поправку Платта.

Однако в течение следующих трех месяцев давление со стороны США, военная оккупация, отказ позволить кубинцам создать собственное правительство, до тех пор пока они не уступят, сыграли свою роль – после нескольких отказов Конституционная ассамблея приняла эту поправку. В 1901 г. генерал Л. Вуд писал Т. Рузвельту: «Поправка Платта, разумеется, если и оставила что-то от независимости Кубы, то очень мало».

Таким образом страна попала в сферу влияния США, но формально не являлась их колонией. Однако испано-американская война привела и к тому, что Соединенные Штаты напрямую аннексировали ряд территорий. Пуэрто-Рико, соседний с Кубой остров в Карибском море, принадлежал Испании и был захвачен Вооруженными силами США. Гавайские острова, расположенные почти посреди Тихого океана, уже подверглись нашествию американских миссионеров и владельцев ананасовых плантаций; американские чиновники называли их «спелой грушей, готовой к тому, чтобы ее сорвали». Острова были аннексированы в соответствии с совместной резолюцией обеих палат Конгресса, принятой в июле 1898 г. Примерно в то же время подвергся оккупации атолл Уэйк, находящийся в 2,3 тыс. миль к западу от Гавайев, на пути к Японии. Кроме того, американцы захватили остров Гуам, испанское владение в Тихом океане недалеко от Филиппин. В декабре 1898 г. был подписан мирный договор с Испанией, по которому Соединенным Штатам за 20 млн. долл. официально отходили Гуам, Пуэрто-Рико и Филиппины.

В США разгорелись горячие споры по поводу того, стоит ли захватывать Филиппины. Существует история о том, что сказал президент Маккинли группе священников, гостивших в Белом доме, о своем решении: «Перед тем, как вы уйдете, я хотел бы сказать несколько слов по поводу всех этих филиппинских дел… Суть заключается в том, что мне Филиппины были не нужны, и, когда они появились как дар богов, я не знал, что с ними делать… Я просил совета у всех – как демократов, так и республиканцев, но они не слишком мне помогли. Я подумал, что сначала мы займем только Манилу, затем Лусон, а потом, возможно, и другие острова.

Я бродил по Белому дому вечер за вечером вплоть до полуночи, и мне не стыдно сказать вам, господа, что я не единожды преклонял колени и молился Всемогущему Господу, чтобы Он просветил и направил меня. И однажды поздним вечером меня озарило вот что, не знаю, как это было, но суть в следующем:

1. Мы не могли возвратить их [острова] Испании, – это было бы трусливо и бесчестно.

2. Мы не могли отдать их Франции или Германии, нашим торговым конкурентам на Востоке, – это было бы невыгодно и позорно.

3. Мы не могли предоставлять их самим себе, поскольку они не были готовы к самоуправлению – вскоре у них началась бы анархия и управление ухудшилось бы по сравнению с тем, что существовало при испанцах.

4. Нам ничего не оставалось, как завладеть всеми этими островами и начать обучать филиппинцев, духовно возвышать и приобщать к цивилизации, а также обращать в христианство: Божьей милостью это было лучшее, что мы могли сделать для них как для наших собратьев, ибо Христос умер и ради них тоже. После этого я отправился спать и выспался очень хорошо».