Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

Шарипов Урал Зиятудинович

В заключение представляется возможным сказать, что в 2011—2012 гг. администрациями держав НАТО был сделан новый агрессивный шаг по политическому геостратегическому наступлению на мусульманском Востоке: как путем сокращения количества неугодных местных режимов, так и посредством ослабления более или менее серьезных позиций своих геостратегических противников. Теперь северная Африка попала в очевидную зависимость от связей с Западом. Вооруженные силы, а также специальные (ЦРУ и др.) и дипломатические службы западных держав получили возможность перенести свою экспансионистскую активность на азиатскую часть БСВ. Это в настоящее время подтверждается кризисными событиями в Сирии и нагнетанием международной напряженности вокруг ИРИ. Если рассматривать международную

обстановку как «геостратегическую шахматную партию на БСВ», то «западные партнеры», использовав «начальную» пассивность их «восточных партнеров» (РФ и КНР), оперативно очистили от каких-либо угрожающих «заделов» последних северо-африканскую часть исламского ареала, и таким образом перевели свою «атаку» в указанной «партии» на азиатское «поле» БСВ, которое расположено территориально весьма близко к рубежам «восточных» и удалено от таковых Запада.

Об откровенном цинизме западных правительственных учреждений можно приводить множество аргументов. Так, в частности, давая международную правовую оценку поведению западных держав в отношении Ливии, российский международник-политолог А.И. Вавилов отметил: «Особенно настораживало то, что в натовских кругах просматривалось явное стремление взять «ливийский сценарий» за образец для аналогичных разрушительных действий по навязыванию воли Запада другим «непокорным режимам», и прежде всего сирийскому. Такое намерение соответствовало духу и букве стратегической доктрины альянса, согласно которой он самовольно присвоил себе право надзирать за безопасностью во всех уголках планеты, превратившись в мирового жандарма».^{198}

Более того, ряд из руководящих персон Запада открыто демонстрировали свою полную вседозволенность и безответственность — к примеру, Хиллари Клинтон, получив известие о варварском убийстве Муаммара Каддафи, открыто театрально с удовлетворением воскликнула как опереточная героиня. Подобный жест в оперетте с соответствующим веселым содержанием жанра, возможно, был бы понятен и угоден публике, однако в политике с большими неоправданными жертвами и жестокими самосудами такая «театрально публичная реакция» госсекретаря США выглядела откровенным цинизмом на уровне агрессивного нацизма.

Москва сделала серьезные выводы из трагических событий в Ливии. Министр иностранных дел РФ С.В. Лавров твердо заявил: «После произошедшей в Ливии драмы, унесшей десятки тысяч жизней под раздающиеся лозунги о защите гражданского населения, мы крайне обеспокоены тем, что некоторые руководители коалиционных сил (из западных держав), а позже и генеральный секретарь НАТО назвали ливийскую операцию некоей «моделью» на будущее. Что касается России, то мы не допустим, чтобы что-либо подобное впредь повторилось»^{199}.

ГЛАВА 2.

Внутренняя и внешняя битва за Сирию

Долговременная кровавая битва на активно вскрытой для социальных, политических, межэтнических и межрелигиозных столкновений на внутренней арене Сирии и роль закулисной междержавной «политической дуэли» — стратегические ставки весьма большие и принципиальные.

Антиправительственные выступления, спорадически вспыхивавшие в ряде сирийских городов и районов в последние три года, с марта 2011 г. стали серьезным образом превращать их в опорные пункты оппозиции для организации вооруженной борьбы с центральной властью Сирии. Шаг за шагом они привели страну к кровавому противоборству между Дамаском и разношерстной оппозицией. Лидеры повстанцев требовали безусловной отставки президента Башара Асада и правительства, а также демократизации политической системы.

В свою очередь, центральные власти, пытаясь ослабить давление оппозиции и разрядить конфликтную ситуацию, стали предлагать постепенное реформирование государственной структуры управления в качестве единственного варианта разрешения

внутриполитического социального кризиса — парламентские выборы в стране должны были пройти в феврале 2012 года. При этом были сделаны определенные практические уступки: 29 марта 2011 года, согласно требованиям оппозиции, правительство Сирии ушло в отставку, на смену которому 14 апреля было сформировано новое, его премьер-министром был назначен Адель Сафар — бывший до этого министром сельского хозяйства и аграрной реформы. 20 апреля президент официально подтвердил отмену режима чрезвычайного положения, действовавшего в стране 48 лет. Однако оппозиция заявила, что это — «запоздалые меры», и продолжила вооруженные акции.

В ответ президент и правительство стали проявлять неуступчивость в дальнейшем переговорном процессе с оппозицией. Данное объясняется пониманием правящих кругов Сирии, что за внутри-сирийскими оппозиционерами стоят внешние заинтересованные силы. Такое понимание было небезосновательным, оно подтвердилось всей логикой дальнейших событий в сирийском обществе и внешней реакцией на них. Подразделения сирийской армии поочередно стали вводиться в города Деръа, Дума, Банияс, Хама, Хомс, Алеппо, Талкалах, Идлиб, Растан, Джиср аш-Шугур, Дейр-эз-Зор, Забадани, Латакия и в ряд других, в которых наблюдались антиправительственные вооруженные акции.

С лета 2011 года лидеры повстанцев и перебежчики из национальной армии приступили к формированию более крупных боевых отрядов, которые начали вооруженную кампанию против сирийских регулярных подразделений. Ожесточенные столкновения вспыхнули на севере, юге и востоке страны, которые усилились к концу года. На этом этапе ряд повстанческих вооруженных подразделений пошли на взаимное объединение, провозгласив образование Свободной армии Сирии. Таким образом они стали демонстрировать все более организованный характер своих боевых операций. В конце 2011 г. повстанцы установили контроль над некоторыми городами и деревнями в провинции Идлиб, а также захватили город Забадани в провинции Риф и расположенный недалеко от Дамаска город Дума.

Практически с самого начала вооруженного выступления сирийской оппозиции, особенно с мая 2011 г., США и другие страны, заявляя о жестоком подавлении правительственными силовыми органами протестов и выступлений оппозиции, начали оказывать на президента Башара Асада нарастающее давление.

Прежде чем определять роль США и других западных держав во внутрисирийском политическом конфликте, небезынтересным представляется рассмотреть материалы, свидетельствующие о двойных стандартах в их подходах к событиям в Сирии. Так, российские исследователи М. Мусин и А. Эль-Мюрид отмечали, что «США и Турция на нефтедоллары Катара и Саудовской Аравии активно дестабилизируют ситуацию в Сирии. В то время как Хиллари Клинтон убеждает мировое сообщество в необходимости военной интервенции в Сирию, ЦРУ активно поддерживает и тренирует боевиков. США и их союзники по НАТО вербовали главарей террористических организаций и обычных уголовников из разных стран мира в качестве наемников, а затем готовили их в специальных лагерях на турецкой и ливанской территориях»… «границу с Сирией перешли до 10 тысяч профессиональных наемников, боевиков и террористов, имеющих на вооружении 50 танков и БМП, десятки ПЗРК. А президент США Б. Обама подписал секретный указ о разведывательном и коммуникационном обеспечении военных операций ССА (т.н. «Сирийская свободная армия»).^{200}

Такой подход со стороны внешних сил предопределил массовые потери среди сирийского населения. По утверждению иностранных корреспондентов, уже к концу 2011 года количество жертв в результате столкновений противоборствующих в Сирии сторон составило около 5 тысяч человек (а на июль 2012 г., по данным ООН, — уже 16 тыс. чел.). В мировых СМИ появились многочисленные снимки разрушений военных и хозяйственных объектов, а также жилых построек в различных регионах Сирии. Ситуация острого внутриполитического кризиса приняла затяжной характер.