Американские дикари
Шрифт:
— Ты ведь знаешь, что Федель гей, верно? — спросила она.
Я был совершенно сбит с толку. Мой рот открылся, когда я попытался осмыслить слова, которые она только что сказала.
— Это он тебе сказал?
— Нет, но ему и не нужно. Серьезно, ты никогда не замечал?
— Замечал что? — Я ничего не замечал!
— Деклан, у него ни разу не было девушки с тех пор, как мы его знаем…
— У кого есть время на подружку? Он занят, у меня едва хватает времени завести жену из-за всего того дерьма, которым меня заставляют заниматься Мел и Лиам.
Она засмеялась, поднимаясь с пола, прежде чем подойти
— Он также ни разу не говорил о женщине. Все остальные мужчины пытаются переспать со служанками или их взгляды блуждают, когда мы на публике. Но Федель… если к нему подходит женщина, он всегда говорит одно и тоже: Извините, меня это не интересует…
— Он предан своей работе; семья платит не за то, чтобы флиртовать на работе.
— Говоря о семейных мероприятиях, нам нужно организовать встречу. Мы не видели их несколько месяцев, я спрошу Мел и Эвелин. — Она щелкнула пальцами, вспоминая.
— Я не могу поверить, что он гей, — прошептал я, все еще застряв на первой части ее заявления.
Она закатила глаза.
— Не все геи бегают с радугами и брызгами, вылетающими из их задниц.
— Я знаю, но перестань, он бы, по крайней мере, попытался приударить за мной. Он не может быть геем.
Она замерла, оглядев меня. Затем без предупреждения разразилась приступом смеха. Она так сильно смеялась, что у нее на глазах выступили слезы.
— Это не так уж и смешно.
— Нет. Твоя голова просто чертовски большая, я схожу с ума от недостатка кислорода.
— Не заставляй меня придавливать тебя.
— Не заставляй меня портить тебе лицо, красавчик. Как по-итальянски будет «нарцисс»?
Ее улыбка все еще заставляла меня улыбаться, даже когда она действовала мне на нервы. Это напомнило мне о том, когда мы впервые встретились… Тогда она тоже назвала меня нарциссом.
— Иди в душ, чтобы мы могли идти; ты разозлилась на меня в последний раз, когда я навещал ее без тебя”.
Она двинулась, чтобы уйти с ринга, но я остановил ее и крепко поцеловал. Притянув ее к себе, я обнял ее за талию, когда она наклонилась и углубила наш поцелуй. Когда я отпустил ее, она пошатнулась вперед.
— Серьезно, какой мужчина или женщина в здравом уме не захотели бы этого, — прошептал я ей.
Покачав мне головой, она ушла, оставив меня стоять там.
— Ты не такой горячий! — крикнула она.
Я ухмыльнулся.
— Ты плохая лгунья, детка!
КОРАЛИНА
Мне хотелось залезть в ванну со льдом и никогда не вылезать. Все мои мышцы горели огнем, и все же Федель выглядел совершенно нормально. Он сидел в своем кресле, одетый в облегающую черную кожаную куртку, темные джинсы «Ральф Лоран» и черные военные ботинки.
— Вам что-нибудь нужно, босс? — спросил он, не открывая глаз.
— Нет. И мы с тобой оба знаем, что ты не думаешь обо мне как о своем боссе. Ты не должен называть меня так, Федель.
Его глаза открылись, а бровь приподнялась.
— Мы не друзья, миссис Каллахан. Я работаю на ваших шурина и невестку и, соответственно, на вас. Я называю вас «босс», потому что они назначали вас, пока они в отъезде. Отмечу, что не называть вас так — это неуважение к ним. Не называть вас боссом означает, что я не согласен с их решением, а значит, я подвергаю сомнению их выбор. Подобные
Предан до мозга костей.
— Если ты работаешь на меня, тогда почему ты отдыхаешь здесь, пока Деклан там?
— Вы ошибаетесь, мэм, я просто прислушивался к тому, что нас окружало. Возьмем, к примеру, крысу прямо у окна над нами, пытающуюся съесть черствый кусок хлеба…
Взглянув на грязные, желтые, тонированные окна фабрики, я увидела крысу, о которой он говорил, которая ела что-то похожее на выпечку или хлеб.
— Кроме того, снаружи развевается на ветру флаг, — заявил он, глядя на большие красные стальные двери, которые находились примерно в двадцати футах от нас. Но они были закрыты, как он мог это увидеть?
— В нашу сторону также едет синяя «Шевроле», но она просто проезжает.
Теперь я стала недоверчива. Я повернулась к нему лицом.
— Откуда, черт возьми, ты можешь это знать?
Он указал на свое ухо.
— У нас есть люди, стоящие на посту, и они вводят меня в курс дела.
Скрестив руки на груди, я надулась.
— Никто не любит умников.
— Да, мэм. Теперь я могу вернуться к отдыху глаз? — он улыбнулся, и я кивнула в знак согласия.
Откинувшись на спинку стула, он снова закрыл глаза, пока я ходила вокруг и осматривала старые ржавые механизмы заброшенной фабрики. Все было таким холодным, сырым и темным. Это заставило меня задуматься, не выбирали ли Мел и Лиам подобные места, чтобы казаться крутыми. Деклан был внизу, в подвале, разбирался с нашей «гостей». Я хотела присоединиться к нему, но он все еще оберегал, когда дело доходило до меня. По крайней мере, теперь он разрешил мне носить оружие, и хотя я стреляла не лучшим образом, я была достаточно хороша. У меня в ботинках было два ножа, которыми я могла орудовать более эффективно, и он купил мне такие же перчатки, которыми пользовалась Мел, очевидно, они были сделаны из какой-то ткани, на которой не оставалось следов ДНК или отпечатков пальцев.
— Федель, сколько у нас людей? — Спросила я его, запрыгивая на старую конвейерную ленту.
— В пределах штата или страны?
Я никогда не знала, что есть разница.
— Штата?
— Двести сорок семь.
— Господи, реально? Мы платим всем этим людям?
— Если вам нужна дополнительная информация, вам придется спросить босса. — Он поерзал на своем стуле.
Я нахмурилась, когда встала и медленно прошлась вдоль ленты, разведя руки в стороны, как будто у меня были проблемы с балансом.
— Федель, как по-итальянски будет «нарцисс»?
— Narcisista.
Что ж, это оказалось проще, чем я думала.
— Со сколькими людьми….?
— Я сбился со счета, — оборвал он меня, прежде чем я смогла закончить то, что собиралась сказать.
— Я собиралась спросить тебя, со сколькими людьми ты встречался.
— Вы приказываете мне говорить о моей личной жизни?
Я не хотела ему приказывать.
— Нет, но…
— Тогда я предпочитаю не отвечать на ваш вопрос, мэм, — ответил он, и, к счастью для нас обоих, Деклан вернулся из подвала.