Американские дикари
Шрифт:
— Дамы и господа, можно нам занять комнату? — спросил он их. И, не задавая вопросов, все они откланялись.
Я сосредоточилась на словах, слетающих с губ Авиана, отчасти пораженный тем, как такая змея, как он, могла так хорошо вписаться в общество всех нас.
— Добрый день, дамы и господа из прессы. Сегодня я не буду отвечать ни на какие вопросы. Многие из вас знают о трагических и прискорбных событиях, которые произошли с несколькими избранными бывшими агентами Федерального бюро расследований, и я хотел бы сообщить вам, что в настоящее время ведется внутреннее расследование. На
— Как федеральный агент может убить проститутку в гостиничном номере, имея сотни тысяч долларов и секретную информацию о наркотиках? — крикнул мужчина, обрывая его.
— Есть ли у президента Коулмена какие-либо комментарии по этому поводу?
— А что насчет агента, которого нашли повешенным на мосту?
— Можете ли вы подтвердить, что агент был похищен из посольства?
Авиан напрягся, его лицо оставалось жестким и плоским. Я бы даже осмелилась сказать, что он начал волноваться.
— Разве тебе нравится пресса? — Прошептал мне Лиам.
— Когда мы их контролируем, да. — Ответила я.
— Как я уже сказал, — снова заговорил Авиан. — В данный момент я не могу больше отвечать ни на какие вопросы. Однако я скажу, что планирую сделать все, что в моих силах, чтобы убедиться в завершении тщательного расследования. Когда у нас будет надежная информация, чтобы поделиться, мы это сделаем.
— Когда вы говорили, что я приму удар, вы никогда не говорили, что все будет именно так, — заныл президент, наблюдая за пресс-конференцией, которую проводил не кто иной, как постоянная заноза в моей заднице, Авиан.
— Что еще означает принять удар? — Спросил его Лиам, прислонившись к своему столу.
— ФБР — это полиция Соединенных Штатов! Я глава Соединенных Штатов. Нападая на него подобным образом, вы подрываете мой авторитет. Я не буду переизбран, если люди не смогут доверять…
— Почему мы должны постоянно повторять что-то этим людям? — Он повернулся ко мне, когда я просматривала электронное письмо, которое Деклан отправил мне на телефон.
— По какой-то причине они продолжают недооценивать наш интеллект, хотя мы постоянно доказываем, что мы не идиоты. — Я сказала в ответ.
— Я понимаю, что у вас обоих есть свой грандиозный план, но вам нужно дать мне что-нибудь для работы. У меня есть штат людей, которые пытаются устранить ущерб, в то время как я сижу сложа руки. Я не могу просто справиться с этим. Агенты ФБР везде терпят неудачу, — огрызнулся Коулмен.
— Скажи им, что ты в курсе ситуации и твоя молитва обращена ко всем людям и их семьям, которые отдали свои жизни, служа своей стране. Затем напомните им, что то, что делает Америку великой, — это сдержки и противовесы. ФБР — это не твоя личная армия, и скажи им, что ты разговаривал с директором, чтобы посмотреть, что можно сделать, — напутствовал его Лиам.
— Не будь слишком очевидным в этом вопросе, найди способ дать понять, что человек, который всем заправляет, — это директор, — добавила я также. Мы поджигали личный мир Птицелова.
Потянувшись к интеркому, он вызвал своего начальника штаба и своего бывшего политического стратега Мину. Войдя, она посмотрела
— Так что, я полагаю, мы не будем делать заявление? — спросила она.
— Нет, вы. Господин Президент, пожалуйста, введите ее в курс дела, — сказала я, уже направляясь к двери.
ЛИАМ
— Ты на громкой связи, Деклан, — сказал я, когда Монте вез нас в город. Я не был поклонником Вашингтона; в нем не было ничего общего с Чикаго, и я обнаружил, что скучаю по смогу, ветру, зданиям, которые касались неба, и всему остальному, что делало Чикаго великим.
— Ты заставил нас похитить федерального агента, но не убивать ее. При всем моем уважении, какого черта, Лиам?
Закатив глаза, я откинулся на кожаное сиденье.
— Где доверие, брат?
— Приковано к стене в подвале старого сталелитейного завода, — ответил он.
— Она что-нибудь сказала? — Мел переспросила его.
— Нет, но я не думаю, что она знала что-то важное.
— Нет ничего плохого в том, чтобы спросить.
Я бросил на нее взгляд.
— Ну, вред есть, но не для нас, и это все, что имеет значение. Она из ФБР, а не из ЦРУ, что, к сожалению для нее, означает, что она не обучена выдерживать подобные пытки, — пояснила она.
Но мне действительно нужна была информация.
— Я хочу, чтобы она предоставила нам план Федерального здания, все входы и выходы и каждый секретный вход, о котором она может подозревать. На самом деле, подожди, Деклан… — Сказал я ему, нажимая на удержание. — Монте. Кейн.
Кивнув, они вставили затычки в уши.
— Что ты задумал? — Мел внимательно смотрела на меня, пока в моей голове четко формировался план.
— Когда ты вернулась домой, ты сказала, что есть только две войны, которые волнуют американцев: война с наркотиками…
— И война с террором. К чему ты клонишь?
— Если ты перестанешь меня перебивать, я смогу тебе рассказать. — Я посмотрел на нее, и она скрестила руки на груди. — Что, если бы мы вселили в них ужас? — Это не будет чем-то серьезным, мы просто попросим нашего агента сказать, что она была похищена кем-то, кто выглядит как внутренний террорист. СМИ сойдут с ума, у Авиана не будет другого выбора, кроме как тратить каждое мгновение либо на общение с прессой, либо на попытки спасти ее.
Ее мысли были заняты другим, когда она протянула руку, чтобы снять Деклана с удержания.
— Деклан, она видела твое лицо?
— Нет, но она, должно быть, видела Коралину и Феделя, когда они ее забирали.
— Подожди, — ответила Мел, снова переводя его в режим ожидания. — Нам придется убить ее, и если мы убьем ее, они не остановятся, пока не найдут виновных. Терроризм, даже имитирующий терроризм, может…
— Это можно сделать, Мел. Это возможно. Мы закончили с детскими играми, и это самый подходящий случай. Никто не предвидит, что это произойдет. По всей стране есть террористы, между тобой и хакерством Деклана, я уверен, мы могли бы найти козла отпущения. Мы на самом деле оказываем стране услугу, и Коулмен будет выглядеть так хорошо, что захочет принять в этом участие. — Теперь я понял, и что это замечательно, это перешло черту, это было не то, что Авиан когда-либо думал, что мы сделаем.