Американские дикари
Шрифт:
— Уведите ее пока и убедитесь, что она не наделает глупостей, — сказал он Монте и Кейну.
Я даже не заметила, когда они вошли.
Она была без сознания, с ее лица стекала кровь, тогда я сделала глубокий вдох.
— Что случилось со спокойствием? — Лиам спросил меня из-за спины.
Повернувшись к нему, я впилась в него взглядом.
— Я была спокойна! Она жива, не так ли? В течение пяти месяцев я не могла держать его. В течение пяти месяцев я была в бегах и наблюдала из компьютерных кафе и с мобильных телефонов, пока она держала
— Я с ней разберусь, — заявил он, положив руки мне на лицо, заставляя меня смотреть на него и дышать.
Я кивнула.
— Пусть Монте подлатает ее гребаное лицо и даст ей чертов Ксанакс. Он ей чертовски понадобится, чтобы продержаться остаток дня. В конце концов, мы бы не хотели, чтобы Птицелов скучал по своей марионетке. Я проведаю Итана.
Черт возьми, я ненавидел ее.
ЛИАМ
Протянув руку, я раскрыл нюхательную соль у нее под носом, заставив ее проснуться. Она быстро села, и на мгновение я увидел облегчение в ее глазах, пока она не заметила застежки на запястьях. Она потянула за них, как будто они могли просто порваться.
— Ты оставишь следы, если будешь продолжать в том же духе, — сказал я, закатывая рукава, и занял место перед ней.
— Я хочу поговорить с Нилом.
— Твои желания меня больше не касаются.
— Ты не можешь этого сделать! — закричала она на меня. — Я дочь президента! Я жена твоего брата! Ты не можешь так поступить со мной!
— И все же я здесь. Как ни странно, именно из-за этих двух деталей ты не мертва. Пока.
Ее глаза наполнились слезами.
— Я хочу поговорить с Нилом.
— Нил знает, где ты, если бы он хотел поговорить с тобой, он был бы здесь, — ответил я, когда Монте вошел с пакетом, тряпкой и миской воды.
— Нил…Нил знает, что я здесь? — прошептала она.
— Нил — причина, по которой ты здесь, он был тем, кто добыл нам доказательство, что ты не что иное, как лживая, манипулирующая сука. Хотя Мелоди и я знали об этом факте уже некоторое время.
Она начала дрожать, и мне захотелось закатить свои чертовы глаза от драматизма всего этого.
— Я…Я… Нет. Я… Но я… я не понимаю. Нет! Все это не имеет смысла, все должно было произойти не так. Нет, я не понимаю, все было прекрасно.
— То, что ты обманула себя, заставив поверить в это, не делает это правдой. Добро пожаловать в реальность, Оливия, и это будет чертовски больно.
— Лиам…
— Нет. Нет. Нет. Для тебя мистер Каллахан, мисс Коулмен. Только семья называет меня Лиамом, и ты больше к ней не относишься.
— Я все еще жена твоего брата.
— Да? Где твое кольцо? — Ее голова опустилась к пустому месту на пальце. Все ее тело сгорбилось, когда она издала тихий всхлип.
Я поднял кольцо, чтобы она увидела.
— Это семейная реликвия, и еще раз повторяю, в ты не член семьи. Вместо этого тебе дадут другое кольцо, которое ты будешь носить на публике. Как ты сказала, ты дочь президента, и ты также наше связующее звено с Птицеловом, мы не можем убить тебя сразу. Хотя я уверен, что
Она, казалось, не слушала ни одного слова, слетающего с моих губ, поэтому я отдал ей бутылку воды, стоявшую у моих ног, вместе с двумя таблетками. Она посмотрела на них, а затем снова на меня.
— Я только что сказал, что не собираюсь тебя убивать. Будь умницей, Оливия, тебе понадобятся силы для сегодняшней церемонии награждения. Я слышал, что будет клубничное печенье, твое любимое. — Я улыбнулся ей, ожидая, пока она возьмет их.
— Я не собираюсь выставлять себя напоказ, как…
— Еще раз, Оливия, это зависит не от тебя. Может быть, ты не понимаешь, поэтому я объясню это только один раз. Ты пошла против этой семьи. Я всегда знал, что каким-то образом ты придешь за нами, но я, по какой-то причине, думал, что именно твоя мораль будет твоим мотиватором. Но нет, ты потянулась к короне и потерпела неудачу. Ты, блядь, потерпела неудачу, Оливия, и самым худшим из возможных способов.
— Возможно, тебе и удавалось выходить сухой из воды, пока нас с Мел не было, но ты должна была лучше все продумать. Ты была неряшлива, горда и просто невежественна. Ты недостаточно хороша. Ты потерпела неудачу. А неудача влечет за собой последствия. Это означает, что у тебя нет ни прав, ни мечтаний, ни надежд. Ты никто. Ты всего лишь пешка на моей шахматной доске. Поэтому, когда я говорю, что ты приведешь себя в порядок, наденешь это красивое платье, придешь в Белый дом и улыбнешься своему папочке, президенту, это означает, что у тебя нет выбора в этом вопросе. А теперь прими эти гребаные таблетки.
Я вытащил нож и разрезал узлы на ее запястьях, позволив ей принять таблетки и запить их.
— Птицелов поймет, что что-то не так.
Я рассмеялся.
— Ты думаешь, он твой друг? Ради спасения своей жизни тебе лучше убедиться, что он ничего не поймет. Ты — пустой звук. Этот человек довел свою собственную дочь до грани безумия. Один из нас убьет тебя, разница лишь в том, что я могу обещать тебе, что тебя не сбросят в какую-нибудь реку или не похоронят в неглубокой могиле только для того, чтобы тебя съели крысы. Ты все еще можешь быть похоронена на семейном кладбище Каллаханов. Так что начни думать о том, что ты хочешь, чтобы было написано на твоём надгробии.
Она разразилась приступом смеха. Она засмеялась, как будто наконец-то не выдержала, поэтому я спокойно ждал, что, казалось, только добавляло ей веселья.
— Посмотри на большого, плохого Лиама. Ты прошел долгий путь от того, что тебя запихивали в шкафчики. Нил часто рассказывал мне, какое дерьмо люди вытворяли с его «младшим братом-калекой», и я всегда думала, что это забавно. Ты так усердно старался быть крутым только потому, что над тобой издевались и они усложняли твою жизнь. О, Бу-бу, бедный Лиам, бедный малыш, ты потерял свою сестру-близнеца, и твоя мама тебя не хотела? О, дорогой Боже, как ты с этим справился? — Она еще немного рассмеялась. — Знаешь, что еще смешнее? Тот факт, что ты превратился из маленькой сучки для всех в просто сучку Мел. Ты жалкий, ублюдок.