Американские меридианы
Шрифт:
В её восклицании прозвучало отчаяние.
– Анжелика, скажи честно, тебе стыдно за свою страну?
Она резко вскинула голову.
– Нет, не стыдно! Но я не могу гордиться ею так, как гордишься ты. Даниэль, мы с тобой словно люди с разных планет, я чувствую пропасть, лежащую между нами...
Он остановился.
– Нет никакой пропасти, - твёрдо сказал Даниэль, - она существует только в твоём воображении. Ни один строй, ни один предрассудок, ни одна граница не могут создать подобной бездны, пока этого не захочет кто-то из нас. Анжелика, я человек, хоть и далёкий от политики, тем не менее, представляющий для своего государства немалую важность. Я и сам заинтересован в его развитии и процветании. Но я ещё и космополит. Поэтому
– Но почему именно девушку?
– Моя бабушка из России. Да, да, не удивляйся… Проведя много лет под присмотром этой почтенной леди, я понял: «загадочная русская душа» для меня заключена прежде всего в женщине. Мне думается, что мужчины всего мира одинаковы. Если и наблюдаются различия, то лишь в темпераментах.
– Я об этом никогда не задумывалась, - призналась Анжелика, - мне не приходило в голову делить мир на мужчин и женщин. Мне казались странными рассуждения о том, что логика может быть женской и мужской. Почему? Она присуща только человеку, и не может, как и Истина, иметь половые признаки.
– Наш разговор сейчас – из категории «вопросы без ответов». Но мне нравится, что ты умеешь размышлять. Анжелика, если бы ты знала, сколько красивых женщин окружало меня! Но ни одна из них не была способна мыслить. Это болезнь современного мира, и поражает она не только женщин, но и мужчин. Но ты другая. Ты удивительнейшим образом сочетаешь в себе внешнюю привлекательность и внутреннюю наполненность.
– А Таис? – робко поинтересовалась Анжелика. Смущение её было вызвано тем, что такой человека, как Даниэль – могущественный магнат – оценил её - не знания, но образ мышления. – Она далеко не глупа, и к тому же красива, как бразильская ночь.
– Таис прекрасна, я согласен. Она грациозна, артистична, воздушна; мне с ней легко. А ты заставляешь меня думать. Это мне больше по душе.
Анжелика так и не поняла, что означали слова Даниэля. Она снова погрузилась в раздумья, на этот раз более обширные и не затрагивающие, разве что, происхождения Вселенной. Перед ней начинала открываться настоящая Америка, а не её парадная витрина. Требовались колоссальные усилия души и разума, чтобы примирить противоречия, вызванные увиденным дома и здесь, в гостях. Анжелика пробуждалась от спячки.
Глава 18. «Подарки для Кристиана»
За завтраком те, кто искупался накануне в водах Тихого океана, выглядели бодро и свежо. Более того, Эмилио уговорил Таис проснуться пораньше и повторить рейд. В это утро он свозил её на Лонг-Бич, и они успели вернуться до того, как обнаружилось их отсутствие. И всё же, как бы благотворно ни влияла океаническая вода, лучше всех и вид, и настроение были у Микио. Вопросов ему никто не задавал, но все с удивлением отмечали про себя, что такого Микио они ещё не знали. С самого начала поездки он вёл себя сдержанно и даже немного по-деловому, как на официальном приёме, а сегодня вдруг к ним спустился весёлый, раскованный азиат. Его благодушное, бесшабашное настроение передалось даже Кристиану, который с утра безуспешно пытался забыть, что у него сегодня день рождения.
– Микио, ты словно испил неведомого нам эликсира, - заметил он, разделываясь с яичницей и беконом, - от твоего облика исходит такое умиротворение, что даже я попал под его влияние.
– Не вижу причин, Кристиан, по которым ты не можешь быть умиротворённым, - взглянул на него Даниэль, - сегодня, между прочим, я собираюсь загрузить тебя работой. Норманн Майлер в Нью-Йорке ждёт первых писем о нашем путешествии. Подготовь ему, пожалуйста, то, что может пойти в печать, и сразу же отошли. Мне кажется, материала набралось предостаточно.
Кристиан не стал возражать. Если ему дают работу, значит, о дне рождения не помнят. Кто же будет обременять человека в такой день? Поэтому после завтрака он остался у себя в номере и принялся разбирать исписанные листы бумаги, а затем набивать на компьютере.
– Не подскажете, любезный, куда подевались мои спутники? Неужели уехали без меня?
Тот ответил вежливо:
– Они не покидали гостиницу, мистер. Загляните в конференц-зал. Нэнси! – окликнул он горничную.
– Проводи господина Манеля.
Кристиан пребывал в недоумении. Что его компаньоны забыли в конференц-зале?
Нэнси показала ему нужную дверь и поспешила по своим горничным делам, а Кристиан осторожно вошёл в помещение. В зале горел приглушённый свет, выхватывая из центра сооружение, напоминавшее театральную сцену. Казалось, конференц-холл плавно переходил в подиум и сливался с ним в едином пространстве. Были и декорации, и рампы, и подобие занавеса – Кристиан сделал несколько шагов, чтобы разглядеть получше, и обнаружил перед сценой ряд кресел, которые занимали зрители – его компаньоны. Он тихо позвал их. Его услышал только Даниэль. Развернувшись, он приложил к губам палец и жестом пригласил занять кресло рядом с собой. Как только Кристиан сделал это, занавес медленно раздвинулся и вся сцена озарилась ярким светом. Перед семью зрителями развернулось анатомическое представление: люди в костюмах, изображающих внутренние органы человека, разыграли целую жизнь, наполненную своими интригами и событиями. Между сердцем и мозгом развернулась настоящая борьба за право называться главным органом, а почки, печень, лёгкие и желудок попеременно переходили от одного к другому, пытаясь выяснить, где же истина. Костюмы были великолепны, диалоги забавны, игра актёров – выше всяких похвал, а сюжет увлекателен. Кристиан с головой ушёл в него, хотя время от времени его так и подмывало выкрикнуть с места, что физиологическая работа сердца представлена не совсем правильно, а многие функции мозга показаны чересчур примитивно. Но он снова увлекался и прощал автору этого фарса неточности и ляпы. Ведь профессионалом среди всех присутствующих был только он, Кристиан Манель. Через час представление закончилось монологом Господина Мозга:
– Я устал, друзья. Сердце качает кровь, а мне нужно думать. Много думать. И вот что мне пришло в центральный отдел: есть только один человек, который может разрешить наш спор. Кому, как не хирургу, это под силу? Я уповаю на Вас, Кристиан Манель – раскройте все мои тайны и убедите человечество в моей первозначительной важности относительно других органов, в частности, сердца. В день рождения хочется пожелать Вам профессиональных успехов и побед над болезнями, травмами и несчастными случаями. Люди нуждаются в Ваших чутких руках, умной голове и добром сердце. Пусть чаша человеческой благодарности никогда не иссякнет для Вас!
Вспыхнул свет, и под аккомпанемент Курта, мигом севшего за рояль, друзья Даниэля вместе с «анатомической» труппой спели «Happy birthday to you, Christian».
Сердце знаменитого хирурга было тронуто. Ему напомнили о том, что он прежде всего – врач, и в этом качестве необходим миру. Сам Кристиан мало задумывался над этим, но после талантливо разыгранного представления и с душой исполненной песни сознание его вдруг прониклось важностью того, чем он обладает. Перед глазами пронеслись операции сотен пациентов – жизни, исправленные и возвращённые им, Кристианом Манелем. Каким же важным делом является для человека состояться в профессиональном плане! Глаза Кристиана увлажнились, когда он по очереди обнял своих друзей; слова благодарности застряли в горле, но лицо его светилось радостью и признательностью.