Американский герой
Шрифт:
Так что в следующий раз лучше устраивать войну как следует.
И тем не менее он не уволил Тейлора, хотя знал, что тот никогда не изменится ни в лучшую, ни в худшую сторону. Но Банкер считал, что изменится сама маленькая вселенная, вращавшаяся вокруг данной конкретной тайны, и тогда то, что еще вчера было ошибочным, станет правильным и верным. Тейлор был упрям и настолько ненавидел Джо Броза, что тот не мог обвести его вокруг пальца.
К. Г. любил Джо и чувствовал себя обязанным ему. И тем не менее он подозревал, что Джо водит их за нос. Надо ж было так войти в кабинет к Хартману! Именно так и должен был поступить человек, не ощущающий за собой никакой вины. А если все это не было спектаклем, тем лучше для него и пусть ему повезет с этой роскошной бабой.
В конечном счете К. Г. назначает
— Оставь Броза в покое, — говорит он Тейлору. — Он отличный сыщик. А вот если он что-нибудь разнюхает, перехвати у него это и заткни ему глотку.
В паспорте Дэвида Хартмана значилось, что он принадлежит к епископальной церкви. Небольшая ложь, которая создавала ему в Ираке большие удобства. Судя по всему, ни в паспортной службе, ни среди приближенных главы государства никто не читал журнала «Премьер» или колонок Шери и Сыози, так как никто ему не сказал: «А я читал о бармицве, которую ты устроил своему сыну. А какая может быть бармицва, если ты не иудей?»
Если бы с Хусейном встречался Джеймс Бейкер или Джордж Буш, это наверняка не прошло бы незамеченным. Но на приезд в Багдад Дэвида Хартмана ни одно серьезное средство массовой информации внимания не обратило. У Хартмана было с собой рекомендательное письмо от президента, в котором в цветистых арабских выражениях сообщалось, что его предъявитель действует по поручению и от лица президента. Сразу после встречи с Хусейном это письмо было Хартманом уничтожено. В отличие от записки Этуотера, которая продолжала храниться в его сейфе.
Несмотря на то что Саддам по своей природе был очень осторожным и подозрительным человеком, предложение Хартмана не вызвало у него особого удивления. Естественно, он предъявил свои условия. Кроме этого, поскольку он находился в крайне затруднительных обстоятельствах, он потребовал, чтобы кое-что было предоставлено Соединенными Штатами немедленно в качестве подарка и жеста доброй воли, который скрепит их предстоящую сделку.
Хартман ответил, что это звучит вполне резонно.
Кроме этого, было бы нелюбезно отказываться от экскурсии по Багдаду, которую ему предложил хозяин. Поэтому Хартману пришлось остаться на ночь. На следующий день он вылетел в Рим, где встретился с некоторыми старыми знакомыми и коллегами по бизнесу, которые входили в запутанную сеть личных связей, управляющих Италией. По словам Хартмана, он искал банк, которому можно было бы доверить крупную сумму денег. Желательно какой-нибудь филиал американского банка, потому что, если финансирование — по крайней мере, на бумаге — будет осуществляться Штатами, Америка сможет предоставить определенные гарантии. И его друзья порекомендовали ему несколько таких банков.
Хартману очень не хотелось улетать. В Риме было что-то завораживающее. Будучи праотцем всех городов, он во многом определил развитие цивилизации. Из него родились империя, богатство, власть, коррупция и неисчерпаемые возможности. И здесь, как нигде в другом месте, вековые руины говорили Хартману о том, что в феномене Голливуда нет ничего нового. Этот город убеждал его в том, что и ранее совершались великие безумства и это не приводило к крушению, а, напротив, лишь прибавляло ему славы.
Из Рима он отправляется в Женеву на еще одну банковскую конференцию. Когда все дела закончены, банкир пожимает ему руку и со смешком произносит:
— Только не берите в секретарши Фон Холл, [104] и все будет хорошо.
Швейцарские банкиры умеют сохранять свой имидж: сдавленный смешок уже означает безудержное веселье.
Глава 49
Целью любой войны является установление более совершенного мира. Поэтому в процессе военных действий надо постоянно помнить о том, к какому миру вы стремитесь.
Победа в ее истинном значении предполагает, что после войны мир оказывается лучше, чем до войны. Таким образом, победа возможна лишь тогда, когда достигается быстрый результат или длительность усилий соразмеряется с уровнем
104
Олли Норт открыл секретный счет в швейцарском банке для финансирования контрсил. получив десять миллионов долларов от султана Брунея и поручив Фон отправить их на цифровой счет. Фон перепутала цифры и отправила деньги на чужой счет, так что их невозможно было обнаружить с августа по декабрь 1986 года («Лос-Анджелес таймс», 6/3/1987).
Оказывается, диск записан в системе «Юникс». Мне объясняют, что это очень сложная программа для одновременного монтажа на нескольких экранах. Скорее всего, десяти. Она напоминает «Эдит-дройд», которой пользуются на «Лукас-фильм», но гораздо мощнее. Собственно, диск содержит не саму программу, а руководство по ее использованию. Оно представляет интерес для киношников благодаря тому что дает название источников, коды и хронометраж. Трудно объяснить, зачем она была нужна Тедди. Единственное, что мне удается понять благодаря этому диску это что кто-то изощренно монтировал военные фильмы. Если собрать все фильмы, то можно будет составить представление о том, как выглядел этот монтаж.
Таким образом, нам это ничего не дает. И я вспоминаю о шутке сержанта Кима.
Ким открыл свой спортивный зал сразу после вьетнамской войны, когда все с ума посходили и только и мечтали о том, чтобы заняться боевыми искусствами. Всем хотелось бесконтрольного риска. А поскольку Ким был военным и у него была соответствующая репутация, все устремились к нему. Корейцы — трудолюбивые и деловые люди. Они знают, чего от них хочет клиент, и умеют ему это дать.
Большинство нормальных людей, желающих овладеть боевыми искусствами, не станет обращаться к какому-то сумасшедшему ветерану, которого может заклинить, так что он возомнит, что перед ним неприятель. Но в то же время Ким хотел занять свою нишу. Поэтому он занимался торговлей всевозможным оборудованием для занятий боевыми искусствами, постоянно повторял своим ученикам, что занятия их пойдут успешнее, если они будут питаться корейской пищей, отправлял их в к своему племяннику, торговавшему рыбой и корейской бакалеей, и при каждом удобном случае увеличивал количество занимающихся. А для того чтобы не растерять безумцев, считавших боевые искусства не столько будущей олимпийской дисциплиной, сколько средством убийства без оружия, но в то же время и разубедить их в этом, он открыл наверху специальное помещение под названием «РОК».
В этом заключалась своеобразная шутка. Трудно было предположить, что сержант Ким обладает чувством юмора, однако оно было ему свойственно в очень большой мере. «РОК» — это «Республика киллеров». И для того чтобы вступить в нее, надо было стать киллером. Надо было кого-то убить, и желательно голыми руками.
Однако все это было не так страшно, как кажется на первый взгляд. Убийство на войне тоже считалось. А большинство из нас убивало людей в сражениях. Поэтому это было клубом киллеров, а не убийц с большой дороги.
Именно это мне и объясняет Ким, когда заставляет меня выйти на татами с Ястребом. За пределами «Юниверсал секьюрити» и компании Хартмана существуют люди, готовые на все. И именно в «Республике киллеров» я могу найти себе союзников. Поэтому я отправляюсь именно туда и выбираю несколько хороших парней, которые способны мне помочь, и среди них Ястреба, о котором я уже рассказывал. Пол Дресслер — бухгалтер, бывший «зеленый берет», стоящий на пороге бракоразводного процесса, поэтому он кипит от гнева и готов любыми способами бороться за справедливость. Деннис О'Лири — одноглазый осветитель, которому редко предоставляют работу из-за того, что он как-то попытался сесть на места, оставленные для гостей Дэвида Геффена. Водопроводчик Бруно и бакалейщик Хорхе. Пока этого достаточно. Плюс Стив и его сын. Кроме этого, если нам придется сразиться с Сакуро Дзюдзо и его ниндзя, к нам на помощь придет Ким. Если не считать его страсти к выпивке, брюзжанию и зарабатыванию денег, он лучший солдат, которого я когда-либо видел. Включая вьетконговцев и северовьетнамцев.