Американский Шерлок Холмс

Картер Ник

Патси взял четки и стал внимательно разглядывать их.

Вдруг он в изумлении покачал головой и начал рассматривать каждый шарик в отдельности.

Он несколько раз повертел четки в руках и потом сказал:

— Это вовсе не четки.

— Как так? С первого взгляда видно, что это именно четки. На них есть большие и малые шарики, есть и крестик.

— И все-таки это не четки, — утверждал Патси.

— Ну что ж, стало быть, ты умнее меня, — отозвался Ник Картер с улыбкой.

— Этого я вовсе не утверждаю, — возразил Патси, — но если

бы вы были католиком, как я, то согласились бы со мной. Вы считаете всякую нитку, состоящую из больших и малых шариков с крестиком, четками, но это вовсе нелогично.

— Как так?

— Четки всегда разделены на несколько равных частей, между которыми находится по большому шарику, так называемому патерностеру. А в данном случае этого нет.

— А что ж это такое, по-твоему?

— Да просто нитка с шариками.

— Но ведь в ней есть шарики разной величины?

— Так-то оно так, но четки должны иметь именно такой вид, но отнюдь не другой.

— Быть может, есть секты, которые пользуются такими четками, как эта?

— Не думаю. Я не очень набожен, но все-таки смею утверждать, что в данном случае я прав.

— Ну что ж, давай-ка еще раз рассмотрим эту вещичку.

Патси вернул Картеру четки, а тот положил их на колено и стал внимательно рассматривать каждый шарик в отдельности.

Очередь изумиться настала теперь для Ника Картера. Он вдруг насторожился и с удвоенным вниманием продолжал осмотр. Затем он поднял четки, придерживая их левой рукой за крестик, и снова перебрал все шарики до конца.

После этого он проделал то же самое еще раз, положил четки на правую ладонь и задумался.

Патси сгорал от любопытства. Наконец он решился спросить:

— Извините, начальник, что я нарушаю ваши мысли, но мне кажется, вы нашли что-то такое особенное.

— Да! — коротко ответил Ник Картер.

— Нельзя ли узнать, в чем дело?

— Можно, — улыбнулся Ник Картер, — не буду тебя больше мучить молчанием. Вот что, ты когда-нибудь занимался наукой телеграфирования?

— К стыду своему, должен признаться, что не занимался.

— Значит тебе не знакома азбука Морзе?

— Разбирать я ее не умею, но знаю, что буквы обозначаются известными сопоставлениями точек и черточек.

— Из таких сопоставлений состоят вот эти самые четки.

— Неужели? — воскликнул Патси.

— Именно! Вся эта нитка представляет собой не что иное, как телеграфное сообщение, подобно тем, которые передаются на бумажных лентах аппарата Морзе.

— Вот чудеса! Опять новое доказательство того, что следует постоянно учиться и расширять круг познаний! Я бы никогда не догадался!

— Век живи, век учись! Дело в том, что мне приходилось распутывать многие крайне загадочные шифры, но подобного таинственного известия я еще ни разу не встречал.

— А кому адресована эта своеобразная телеграмма?

— Отправитель не указал адреса и это еще больше усиливает таинственность содержания.

— А содержание вы уже разобрали?

Ник Картер ответил

не сразу. Он в раздумье разглядывал черную нитку. Наконец сказал, обращаясь к своему помощнику:

— Сколько шариков полагается в четках, Патси?

— Сто шестьдесят девять.

— А тут их триста сорок три, не считая промежутков, равносильных интервалам между отдельными словами в азбуке Морзе. Да, ведь я хотел прочитать тебе телеграмму. Ну что же, слушай.

Он опять поднял четки, медленно начал перебирать шарики и проговорил:

— Карета заказана на сегодня на одиннадцать часов вечера, Зара, Филипп в надежном месте, опасность миновала, бриллианты и деньги принесу, возврата или колебаний нет, исполняй данное обещание, доверяй мне, иначе смерть для обоих.

— И больше ничего? — спросил Патси.

— Довольно и этого, Патси, — ответил Ник Картер, — по моему мнению и этого достаточно: эта нитка содержит больше, чем ты думаешь. Поживем — увидим.

Глава II

Предположения Ника Картера

— Не скажете ли вы мне, начальник, каким образом у вас появилась мысль, что нитка представляет собой таинственное извещение, изображенное телеграфными знаками?

— Отчего же не сказать, — ответил Ник Картер, усаживаясь поудобнее в кресло, — дело вот в чем: когда ты стал утверждать, что эта вещичка вовсе не четки, то у меня появилась идея, другими словами, тот, кто составил их, сделал это с намерением вызвать у каждого поверхностного наблюдателя представление именно о четках. А если это так, думал я, то за этим скрывается какая-то тайна. Иначе никто не дал бы себе труда сделать четки, которые на самом деле не могли служить именно четками.

— Все это правильно, — заметил Патси, — но признаюсь, что я не так быстро пришел бы к такому выводу.

— Когда ты вернул мне нитку, — продолжал Ник Картер, — я начал задумываться над вопросом, для какой же цели она сделана. Случайно первое слово телеграммы состоит только из букв, разделенных точками и промежутками. Лишь три буквы в том слове содержат черточки.

— Какое это имеет отношение к делу?

— А вот какое: если бы первое слово состояло только из черточек, то я никогда не догадался бы, что эти шарики содержат какое-то извещение. Надо тебе знать, что, по моему предположению, маленькие шарики обозначали точки, большие — короткие черточки, а самые большие — длинную черточку, изображающую в азбуке Морзе букву «л».

— И что же из этого следует?

— Если бы первое слово начиналось с буквы «л», то на первом месте стоял бы один из самых больших шариков. Но в данном случае первое слово состоит из одних только точек. Разглядывая шарики, я догадался, что первое слово обозначает «карета».

— Ага, я начинаю понимать вас.

— Второе слово тоже состояло почти только из точек и промежутков, и обозначает «заказана». Ну вот, и так далее. Ты понимаешь, каким образом я шел вперед по пути догадок?

— Понимаю!