Аметистовый блин
Шрифт:
Так что же делать атлету, куда податься? Сидеть сложа руки он не может – это для мужчины неприлично.
Глава пятая, историческая
Легче верблюду пройти в игольное ушко, нежели атлету уверовать в мистику.
Сережа решительно не понимал, что происходит. Но если за Данку он волновался умеренно – все-таки вооружена и кучность у нее приличная, – то из-за Майки он чуть не спятил.
Ситуация осложнялась тем, что Сережа был наемной рабочей силой.
Он приходил
Тем не менее денек вышел суматошный. После странного Майкиного звонка Сережа принялся трезвонить ей домой и в салон. В салоне ничего не понимали, а дома трубку, понятное дело, никто не брал. Тогда он, рассвирепев, оделся, выскочил на улицу и из автомата позвонил в подозрительную фирму на шестнадцатом этаже. У него хватило ума сообразить, что АОН зафиксирует номер тренажерного зала – и жди тогда визита мстителей за побоище в магазине.
Фирма молчала.
Сережа вернулся домой, сел на диван в позе роденовского мыслителя и стал вспоминать, куда можно в поисках Майки позвонить в такое время суток безнаказанно. И заснул одетый.
Проснулся он, что называется, впритык. Умчался из дому, не позавтракав, что было равносильно стихийному бедствию. Открыл зал, принял первых безумцев, которые прямиком из постели ложатся под штангу, и побежал к зданию из стекла и бетона. Поблизости в переулке остался «гольфик» – и Сережа не хотел, чтобы кто-то польстился на бесхозную машину.
Майка в компании не отказывалась от шампанского – и поэтому у Сережи всегда были запасные ключи от машины.
Он пригнал «гольфик» к залу, нашел ему пустое местечко во дворе и забрался в тренерскую. Плевать и начхать ему было на то, что безмозглый фанатик спорта Вася явился и выворачивает с корнем закрепленный аршинными болтами блочный тренажер. Сережа сел на телефон.
Когда он познакомился с Майкой, у нее, кроме Данки, были еще две подружки. Но они исхитрились выйти замуж более удачно, почему и пропали с Сережиного горизонта. В поисках Данки Майка их уже тормошила. Теперь принялся названивать Сережа в поисках Майки.
Позвонил он также в салон красоты «Майя». Салон в трепете ждал хозяйку – без нее ничего не делалось.
Затем Сережа для очистки совести обзвонил больницы. Там ее тоже не было.
Оставались любовники.
За два года после развода их набралось какое-то разумное количество. Но Майка этих дел не афишировала – разве что для каких-то скрытых целей предъявляла Сережу во всеоружии мощных бицепсов.
Было у него записано два телефонных номера, насчет которых он не был уверен… Однако позвонил. Первый оказался квартирным – и хозяйка сказала, что въехала сюда полгода назад, кто жил раньше – хрен его знает. Второй молчал весь день до вечера. Вечером удалось выяснить, что хозяин последний раз видел Майку полтора года назад.
– Блин-н-н… – пробормотал Сережа вместо
Как только электронные часы выдали «20.45», он выставил из зала последних ошалевших фанатиков, запер все двери и сел в «гольфик». Оставалась последняя надежда – на кабаки. Майка заимела вредную привычку ужинать не дома, а в разнообразных заведениях.
Объездив шесть известных ему кабаков, притонов и вертепов, Сережа обнаружил, что бензина в баке почитай что не осталось. Он поехал на заправку и увидел там то, что презирал всей душой, – очередь.
До торчания в очередях он не унижался никогда.
Поэтому Сережу занесло леший знает куда – и он нашел-таки Богом забытую заправку без всякой очереди, а потом сообразил, что оказался в трех шагах от Данкиной квартиры. Она жила на восьмом этаже. Сережа задрал голову в надежде увидеть свет в ее окне и ничего не понял.
Час был поздний, окон светилось немного, и они так раскидались по стене стоящей боком к Сереже многоэтажки, что вычислить восьмой этаж он не сумел, хоть тресни.
Если бы Сережа не был так взбудоражен поисками Майки, вполне возможно, что он, заправившись, поехал бы домой. А тут ему вдруг втемяшилось заскочить на восьмой этаж. Ведь может же случиться такое, что две подружки пьют чай на кухне и перемывают кости всем бывшим и будущим избранникам?
Возможно, Сережино состояние в эту минуту следовало бы назвать безнадежной надеждой…
Площадки для лифта располагались между этажами. Сережа вышел – и сразу же услышал голос.
– Открой, Дануся! Я же знаю, что ты дома!
Голос был мужской и приятный.
Сережа затаился у двери лифта.
– Да открой же! – едва не стонал голос. – Я все понимаю, я – скотина, я – свинья! Говорят же тебе – я все понимаю!
И снова – пауза. Сережа понял, что страдалец жмет на кнопку звонка.
Вдруг его осенило! Он понял, кто причитает под Данкиной дверью!
Сережа выглянул – и, хотя на площадке было темно, опознал человеческий силуэт в широком плаще и даже еще один силуэт – большой дорожной сумки.
Маркиз-Убоище вернулся с гастролей и, не имея времени и средств на эротические маневры вокруг Данки, попросту приперся к ней на ночь глядя.
– Вот ты-то мне и нужен… – пробормотал Сережа и неторопливо взошел по ступенькам.
Маркиз-Убоище повернулся к нему и, естественно, не узнал. Зато обрадовался.
– Вы тоже сюда? – спросил он. – Она дома! Позвоните, будьте любезны, и окликните ее! Вам она откроет!
Эта грубая и примитивная военная хитрость Сереже не понравилась.
– А что же она вас не впускает? – осведомился он.
– А ваша жена никогда не выставляла ваши вещи за дверь? – горестно спросил Маркиз-Убоище. – Из-за сущей ерунды!
– Жена? – уточнил Сережа.
– Жена, жена! – подтвердил Маркиз-Убоище. – Пять лет как женаты! Говорят, четыре года – кризисный срок для брака…