Амнезия "Спес"
Шрифт:
— Ясно, что ничего не ясно… опять, — совсем расстроился я.
— Как гостю, я должен был вам предложить воспользоваться всеми возможностями жилья — туалетной комнатой по необходимости, гостевой спальней для отдыха и пригласить утолить голод в столовой. А вот хозяин в своем доме сам решает, когда и что ему требуется.
— Ну, главное-то — «утолить голод», вы мне предложили.
— Нет, не предложил, а просто проинформировал, что статик-поле снято и функционал оборудования может действовать в обычном режиме.
— Ладно, вы ж не со зла, —
С одной стороны я уже понимал, что передо мной не человек, в привычном понимание этого понятия.
Но с другой, кроме явного отсутствия нормального тела… тоже в привычном понимании… ничто в Сайрусе, от того самого человека, не отличалось. А все его объяснения, что он такое на самом деле, ни о чем мне не говорили и якоря в имеющихся знаниях не имели.
И даже вся выдаваемая им заумь необычной не казалась, а скорее делала его похожим на того же, давно знакомого учителя Гата, который тоже любил загнуть что-нибудь эдакое, что никто, кроме него самого, не понимал.
— Спасибо, господин Зак, — кивнул тот благодарно, — но все же позвольте исправить мою оплошность и проводить вас в туалетную комнату. Там вы сможете обмыть питомца и принять ванну сами. А я прослежу, чтобы к вашему приходу заказанная пища была нужной температуры и положенного качества.
Гальюн… как гальюн, только огромный, если учесть, что это помещение предназначено для нужд одного человека. Да и обустроено все было по высшему разряду — не просто удобно, но и красиво. Гладкая облицовка с каким-то геометрическим рисунком, большой каменный таз стационарного вида и способный вместить человек пять разом, зеркало в полный рост, в котором я себя целиком узрел впервые в жизни.
Но обалдевал я недолго — быстро вспомнил, что я, по всей видимости, в доме одного из первых представителей семьи Гайос, а значит, члена Совета Корабля
От этой мысли все, что касается необычной обстановки, встало на место, а вот возникшее ощущение себя самозванцем заставило поежиться.
Впрочем, вид себя, грязного и какого-то потрепанного, а также окровавленная морда щеренка, которому любопытство видно подменило обезбал, привели меня в чувство и заставили воспользоваться тем, что предлагал Сайрус, хотя бы сейчас.
А через минуту мне уже некогда было страдать ни виноватостью, ни сомнениями.
Из стены выдвинулась секция со стопкой пластиковых пакетов.
— Господин Зак, — раздался голос Сайруса, хотя сам он с нами в гальюн так и не зашел, — я подобрал вам чистую одежду по размеру. А ваша в течение часа будет приведена в порядок.
— Спасибо, — на автомате ответил я.
А не успел разобрать предложенное и понять, что там есть все — от трусов до тапочек, как над каменным необъятным тазиком выдвинулась еще одна секция, на которой стоял ряд бутылок, наполненных разноцветными жидкостями.
— Это что?!
— Я не знаю ваших предпочтений, господин Зак, а потому предложил весь имеющийся ассортимент моющих средств. Но давайте сначала займемся вашим питомцем. Чтобы не напугать
Перчатки тут же были мне предоставлены, а в таз из крана полилась вода… что позволило хоть в этот раз глупых вопросов не задавать и не спрашивать, что же это такое — ванна.
В общем, я накупал звереныша, который сначала брыкался и норовил сбежать, а потом урчал от удовольствия и подставлял бока. Затем обработал его раны, кровоточившие из-под пластин чешуи и, по всей видимости, полученные от острых, тонких и способных проникнуть даже под щерову защиту когтей котов.
А когда после щеренка ванна обработалась сама собой, обрызгавшись какой-то жидкостью, уже я испытал неведомое мне до этого момента удовольствие. Развалясь, лежал в горячей воде, хлопал радужные пузыри на ее поверхности и вдыхал незнакомый мне, но очень приятный аромат морского бриза. По ходу этого занятия…довольно урчал я погромче мелкого!
А стоило выбраться из ванной, пришла и моя очередь на медобратку.
После горячей воды ярче проявившиеся на лице красные пятна и мелкие пузырьки были замечены Сайрусом. И тот сразу же, пренебрежительно отклонив предъявленную из аптечки мазь, проводил меня в соседнюю с гальюном каюту, где стояла медкапсула.
Что это за зверь такой, конечно же, я не знал, но по названию предположить мог — очередной навороченный агрегат праотцов, в данном случае отвечающий за здоровье.
— Живя один, в полной изоляции, господин Александр воспользоваться ею в соответствии со своими нуждами уже не мог, но набор медикаментов общего назначения остался нетронут, — опять принялся давать непонятные мне объяснения Сайрус, заставляя улечься в мигавшую разноцветными огоньками продолговатую капсулу.
Спросить, что это значит, не успел — меня накрыло прозрачным колпаком и, едва почувствовав легкие «укусы» впившихся в плечи инъекций, я провалился в сон.
Выбирался из капсулы всего через час, как мне показал электронный циферблат на колпаке, прежде чем открыться. Но ощущал я себя так, будто проспал не меньше суток, а перед этим словно и не лазил по завалам, не дрался со всякой страшной живностью, да и, вообще, ничуточки не напрягался. Ни одна мышца не тянула, ни один ударенный сустав не болел, а ожогов, как и вовсе не бывало.
Да и бодряк был такой, что я вприпрыжку побежал в столовую — потому, как аппетит-то как раз, разыгрался вдвойне!
А на столе уже парила полная тарелка, и еще на подходе я почувствовал умопомрачительный запах тушеных мяса и овощей.
Сайрус стоял в сторонке и смотрел на меня довольными глазами.
Тут ко мне подбежал щеренок и принялся крутиться возле ног, тоже заглядывая мне в глаза, но уже преданно.
— Приятного аппетита, — пожелал тем временем Сайрус.
Я сел, а он продолжил стоять.