Амнезия "Спес"
Шрифт:
Вид неизвестного создания был одновременно и мерзок, и прекрасен, и это понимание завораживало и сковывало не меньше ужаса, который от обалдения постепенно отступал.
Меж тем страшилище, пока я пялился на него в недоумении, выползло все и развернулось к нам с щеренышем, который так и продолжал придавлено верещать, теперь уже у меня за спиной. Усики… крылатого таракана, как я определил неизвестное чудовище для себя… удлинились и зачмокали похожими на присоски кончиками, то ли принюхиваясь к нам, то ли приноравливаясь жевать.
Потом шары
Тут что-то впилось мне в голень — не столько больно, сколько неожиданно. Я дернулся и пришел в себя. Это щеренок, не желая подыхать, напомнил мне, что именно я из нас двоих крупнее, сильнее, старше в конце концов, и вообще — вооружен. Вовремя!
Магнитные ножны втянули сворд в себя, стоило мне направить навершие внутрь, что позволило на это действие не отвлекаться, а сразу перехватить фаербласт и нажать на гашетку.
Тварь обдало огнем. Раздался треск, шипение и громкое щелканье. Когда пламя схлынуло, стало понятно, что страшилище все-таки было далековато от нас и его волосатое тело едва затлело, а заметный урон получили лишь крылья, покрошившись обуглившимися краями.
Но видно втянутые вовремя усики опять устремились к нам, зачмокав сильней, а жвалы и вовсе взбесились, раскрываясь и сщелкиваясь так, что легко можно было представить, как человеческая голова легко скрывается межу ними… не хуже, чем в пасти у взрослого щера.
Да и лапы… ноги, не знаю, как они у этой тварюги называются… заработали быстрей, сокращая расстояние между нами. И если первый раз я пыхал метров с десяти, то теперь треть от них чудовище уже преодолело.
Скулеж за моей спиной изменил тональность, преобразившись из жалобного плача в бурное пыхтение. Я так понял, что щеренок теперь взялся подбадривать меня!
И поддержка, даже такая, придала сил и я, боясь опять не достать тварь огнем, как положено, ринулся к ней навстречу, уже осознанно вступая в бой.
На гашетку нажал, когда между мной и крылатой гадостью было метра два. Теперь огонь не утек впустую, а полностью обхватил противника, в обратку пыхнув и мне в морду жаром.
Я, как всегда догоняя, вспомнил о защите и принялся пристраивать на положенное место очки и намордник, уже понимая, что щеки все-таки немного прижгло. Но обращать внимание на это было некогда, и меня хватило только на то, чтоб порадоваться за видно вовремя зажмуренные и все же уцелевшие глаза.
А едва защита встала на место, как я пальнул по дергающейся твари еще раз.
От этого, повторного близкого пыха, толстое, уже не волосатое, а в облезлой коже брюхо треснуло и из него вместе с потекшей слизью начали вываливаться какие-то продолговатые белесые катышки… яйца что ли?!
Я непроизвольно отступил и чуть не грохнулся — оказывается, мелкий успел подобраться ко мне и теперь жался к ногам.
Тараканиха, хотя голова ее
И хотя я-то не чувствовал, но думаю, что все это не только гадостно выглядело, но еще и мерзко воняло, потому, как щеренок вдруг принялся громко чихать и чесать лапой нос.
И тут, с громкими хлопками яйца начали трескаться, а из них, истекающих какой-то гадостью, принялись вылупляться червяки, сразу же устремляясь к твари.
До этого момента я как-то и не думал, что картинка может быть еще более блевотной, чем та, которую я наблюдал сейчас, но толстые личинки в этом разубедили меня быстро, начав жрать создание, только что породившее их. Они как-то сходу въедались в еще живое тело, оставляя за собой видимые ходы и выгрызая дыры наружу, чтобы тут же опять углубиться в новые.
От близкого лицезрения такой «красоты», тот брикет питательного сублимата, что я заточил недавно, запросился на выход. Понимание своей слабости разозлило, и я принялся поливать огнем всю имеющуюся дрянь.
Щеренок вдруг снова цапнул меня за лодыжку и заскулил. Глянув на него, понял, что тот уже прячется за моими ногами от чего-то, что опять оказалось у меня за спиной.
Продвигаясь вперед, хочешь не хочешь, а пришлось заметить, что справа, в непроглядной темноте не просто большое помещение, а самый настоящий парк расположен. Только в отличие от привычного, этот был заросшим, буйным и непролазным, так что если какое освещение там и было, то его задавило совсем.
И вот теперь из этих зарослей, отрезая путь к отступлению, на нас вылезало еще одно омерзительно-прекрасное крылатое создание. Только это, в отличие от толстой, носящей в себе яйца твари, было поджаро и двигалось гораздо быстрей.
К тому моменту, как я развернулся, очередное страшилище уже взгромоздилось на приподнятый над почвой пол галереи и теперь по проходу надвигалось на нас. Жвала, признав в нас жратву, с щелканьем радостно гребли, а присоски на усах чавкали.
Я, не раздумывая, пыхнул огнем, потому, как и раздумывать-то было уже некогда — крылатый таракан очень быстро сократил расстояние между нами метров до трех.
Эта дрянь, в отличие от первой, имела голос и кроме усилившегося щелканья принялась издавать и какие-то звуки, от которых не столько глохли уши, сколько начинало свербеть в голове. Щеренок, тот и вовсе заверещал и начал кататься по полу, мешаясь под ногами.
Я нажал на гашетку еще раз, в этот раз, чуть не тыча стволом в дрожащие пластины на «груди» твари, потому, как по моим ощущениям, звук рождался именно там. Пыхнуло так, что и таракану хватило, и мне руки подпалило, что почувствовал даже через защитные перчатки. Но уродище заткнулось! А потом и завалилось, горя изнутри!