Ампирные спальни (Imperial Bedrooms)
Шрифт:
— Прочти, пожалуйста, следующий. — Рип наклоняется и пролистывает дальше так же буднично, как если бы я смотрел рекламный буклет. — Интересная деталь про тебя и эту пропавшую сучку — ее соседку.
В четвертом письме я будто бы угрожаю сделать «с Джулианом то же, что уже сделал с Амандой Флю».
— Как к тебе это попало? — спрашиваю, сжимая в руках айфон.
— Я тебя прошу, — вот и весь ответ.
— Я этого не писал, Рип.
— Может, писал, — говорит, — может, не писал. — Пауза. — Может, она сама написала. Но мне подтвердили, что
Еще раз бегло просматриваю все четыре письма.
— «Я убью этого ублюдка», — сипит Рип. — Вроде, стиль не твой, но кто знает?.. От тебя-то обычно холодом веет, а тут… искренность, грусть, — читает вслух с айфона. — «Но на этот раз страсть меня захлестнула, и я нее состоянии контролировать свои чувства…» — Давится смехом.
— Зачем мне знать про эти письма? — спрашиваю. — Я их не писал.
— Затем, что теоретически тебя можно за них привлечь.
Отстраняюсь от Рипа, даже не пытаясь скрыть отвращения.
— Каких детективов ты насмотрелся?
— Дерьма всякого по твоим сценариям, — говорит без всякой усмешки. — Кто же в таком случае написал эти мейлы, Клэй? — спрашивает с притворной игривостью, как будто знает ответ.
— Может, она же и написала, — бурчу во тьме.
— А может… кто-то другой, — говорит. — Кто-нибудь из твоих недоброжелателей.
Отмалчиваюсь.
— А ведь Барри тебя предупреждал о ней, — говорит.
— Барри? — повторяю, не вслушиваясь, уйдя с головой в айфон. — Что?
— Вульф, — говорит, — Твой персональный гуру. — Пауза. — Гуру с бульвара Сотель, — поворачиваясь ко мне. — Он тебя предупреждал о ней. — Опять пауза. — А ты не послушал.
— А если я скажу, что мне по большому счету по барабану?
— Тогда я за тебя очень волнуюсь.
— Я не писал этих писем.
Не слушает.
— Неужели ты ею еще не наелся?
— Как они к тебе попали?
— То есть я искренне сочувствую твоему… затруднению, — говорит, игнорируя мой вопрос. — Поверь мне, искренне.
— Какому еще затруднению, Рип?
— Ты слишком умен, чтобы всерьез увлекаться, — говорит медленно, додумывая мысль на ходу. — Значит, должно быть что-то другое, что тебя вштыривает… Ты же не идиот, чтобы западать на этих блядищ, а страдаешь по-настоящему… Все знают, как тебя накрыло из-за Меган Рейнольдс… Это, кстати, ни для кого не секрет. — Скалит зубы в усмешке, прежде чем снова пуститься в рассуждения. — Что-то тут не стыкуется… Тебя вштыривает, а ты все равно страдаешь… — Снова поворачивается ко мне в темноте салона, а за окнами мелькают витрины дорогих бутиков на Беверли-Глен. — Может, тебя вштыривает сам факт, что своим поведением ты отбиваешь у них всякую охоту отвечать на твою любовь взаимностью? И может, — замолкает, подыскивая слова, — ты куда завернутее, чем все мы привыкли думать?
— Ага, точно, Рип, — ерничаю, но меня бьет дрожь. — Скорее всего, так и есть.
— Они не отвечают на твою любовь и никогда не ответят, — говорит. — Во всяком случае, не ответят так, как тебе бы хотелось, но на какой-то
Упрямо пялюсь в айфон, хотя уже самому противно.
— Единственное утешение, что и ее красота пройдет, — говорит. — Но пока этого не случилось, я хочу ею попользоваться.
— Какое утешение? О чем ты? — спрашиваю, и по телу разливается волна страха. — Что все это значит?
— Много разного значит, Клэй.
— Я хочу выйти, — говорю. — Высади меня.
Рип говорит:
— Это значит, что она никогда тебя не полюбит. — Пауза. — Это значит, что все — мираж. — И затем, касаясь моего плеча: — Она подставляет тебя, cabron.
Протягиваю Риггу телефон.
— Я уже говорил: ты мне не опасен, — сипит. — Дрючь ее хоть до посинения. Почему нет, если это ничему не мешает. — И после небольшого раздумья: — Пока не мешает.
Рип берет у меня из рук телефон и прячет его в карман.
— А вот Джулиан… Его она любит. — Пауза. — Тобой только пользуется. Может, тебя это вштыривает. Почем мне знать. Получит ли она то, чего добивается? Подозреваю, что нет. Не знаю. Ничего не меняет. Но Джулиан? По какой-то необъяснимой причине она его по-настоящему любит. Ты, конечно, стараешься всю эту историю затянуть. Кормишь ее подачками, и она. вынуждена их принимать, надеясь, что в награду получит роль. Но это лишь еще больше сближает ее с Джулианом. — Опять пауза. — Будь я на твоем месте, мне было бы сейчас очень страшно…
Высаживая меня, Рип говорит:
— Джулиан пропал.
Лимузин стоит у подъезда комплекса «Дохини-Плаза». Пока мы возвращались назад по Беверли-Глен и Сансет, Рип отвечал на CMC, а из динамиков неслась песня «The Boys of Summer» [79] , пущенная на повторе.
— У себя в Уэствуде его нет. Мы не знаем, где он.
— Может, поехал искать Аманду, — говорю, глядя на пустую стойку парковщика сквозь тонированное стекло.
— Вообще-то этим Рейн должна заниматься, — отвечает невозмутимо — Хотя я забыл. У нее же на этой неделе проба, да?
79
«Мальчики лета» (1984) — хит американского кантри-рок-музыканта Дона Хенли.
— Да, — говорю. — Проба.
— Я смотрю, она не особо волнуется из-за соседки, — вздыхает. — Куда больше — попадет ли в твой паршивенький фильм.
— А должна волноваться? — спрашиваю. — Где Аманда, Рип? — и потом, сделав глубокий вдох: — Ты знаешь? — Жду. — Ты ведь и с ней успел. После того, как Рейн сбежала от тебя к Келли. Так мне, по крайней мере, рассказывали.
— Женщины умом не блещут, — говорит. — Это экспериментально доказано.
Я его не вижу, только слышу, но, оказывается, так легче.