Амулет Пандоры
Шрифт:
— Ни в коем случае, — покачал головой Хранитель. — Не хватало еще, чтобы ты перепугал ее, как маленькую мышку.
— Но мне тоже есть чему ее научить, — с притворной обидой в голосе, сказал Дионий.
— Не представляю, что ты имеешь в виду.
— Все, что касается души. Знаешь, сколько я могу рассказать?
— Расскажи это мне, — подмигнул ему Игнатиус. — Я бы с удовольствием посетил «час души».
— В прошлый раз тебе досталась душа Наполеона Бонапарта. И ты выпустил ее обратно в мир, — пробурчал Дионий. —
Повелитель Пустынных Земель устроился в мягком кресле напротив стола Хранителя.
— Ты ищешь что-то конкретное?
— Ищу, нет ли тут случайных упоминаний о том, что происходит с человеком, которого лишают бессмертия. Ты делал это прежде? Забирал бессмертие? — Казалось, Игнатиус на самом деле был обеспокоен этой проблемой.
— Ты думаешь, я могу позволить тебе рассыпаться передо мной трехсотлетним прахом? — мрачно уточнил Дионий. — Конечно, с тобой ничего не произойдет! В глобальном смысле, естественно. Так, почувствуешь тяжесть, боль, ломоту во всем теле…
Дионию показалось, что Игнатиуса слегка передернуло.
— Вернемся к девочке, — предложил Хранитель. — Чем бы ее удивить?
— Все пытаешься спровоцировать появление ее силы? Красивыми фокусами ты этого не добьешься, — уверенно заявил Дионий.
— Может, показать ей, как с помощью Стихии Земли провести полный цикл роста цветка до раскрытия бутона?
— Ты думаешь, у нее талант, касающийся Стихии Земли? — усомнился Дионий.
— Не зря же она оказалась в Чертоге, когда выбирала комнату. И вышла оттуда через полчаса! Полчаса!
— Слышал мельком, — уклончиво ответил демон. — Не вижу в этом ничего особенного. В эти комнаты не заходили триста лет. Как бы там что-то не сломалось.
— О чем ты? Стихии — не механизм, который может поломаться.
— Да, но это часть силы, которую удерживают в запертом пятом измерении пространства, — напомнил ему Дионий. — И завтра ты собираешься выпустить их в этот мир. Пусть ограничив их действие, но все же дав им волю. Освободив от оков, в которых они по воле Хранителей пробыли в заточении многие сотни лет. Ты думаешь, мне просто так понравилась твоя идея? — хмыкнул Дионий. — Да я просто в восторге от того, какое тут намечается месиво! Ты, кстати, справишься с такой задачей? Все же у тебя давно не было практики…
— Ты забываешь, что природа разумна, — с укором посмотрел на него Игнатиус. — Она помогает Хранителям, служит им. Без ее помощи мы бы не смогли обучаться тому, с чем нам надо сталкиваться по долгу службы.
— Она разумна, как животное. А ты наделяешь ее собственной душой. Высшим Разумом, — Дионий пафосно воздел руки к потолку, но тут же опустил их. — Хотя на деле это всего лишь зверь. Предлагаю устроить Энди серьезное испытание, если ты так хочешь выявить ее талант. Мне тоже интересно, что скрыто в этой девчонке. Я надеюсь это на самом деле что-то шедевральное. Сила
— Как у Терры? — вскинул бровь Игнатиус. — По-моему, это был единичный случай. Такие силы, как сила Связи или сила Звука, очень редки.
— Почему бы и нет? Сила Связи очень плохо исследована, — сказал Дионий. — Может, она таит в себе возможности, равные божественным? А что, если она способна каким-то образом даровать бессмертие своему владельцу? — глаза Диония зажглись.
— Разреши уточнить, какой из вопросов тебя более интересует? Ты опять говоришь о том, что мой несчастный учитель жив? Или ты хочешь, чтобы Энди оказалась бессмертной?
— Думаю, меня устроят оба варианта, — не стал мелочиться Дионий. — Тебе надо создать для нее условия с риском для жизни, — вернулся к теме разговора демон. — Только тогда проявится ее дар.
— А что, если нет? Призывая Стихию на убийство, отворот-поворот дать ей ты уже не можешь. Ты прекрасно знаешь, что даже начало боевых призывных заклинаний отличается от бытовых.
— Она победит это. Я уверен. А если нет, не думаю, что твоя «разумная» природа заберет ту, которую сама же щедро наградила седьмой ступенью, — язвительно заметил Дионий.
— Дай ей хотя бы пройти первое испытание, — отсрочил момент истины Игнатиус. — Может, комнаты Стихий раскроют в ней дар.
— Тогда сегодня просто научи ее вызывать дождь. Думаю, она будет счастлива.
Игнатиус не смог придумать ничего лучше и согласился с Дионием.
Энди проснулась в полдень. Настроение почему-то было паршивое. Голова болела. Энди надеялась, что произошедшее ночью ей просто приснилось, но на тумбочке возле кровати лежала записка. Уже боясь что-либо трогать в своей комнате, Энди с опаской взяла обрывок бумаги.
«Доброе утро, развратница», — гласила записка, и Энди от стыда зарылась в подушку.
Она посмотрела в окно — яркое солнце. Дождь прекратился, ветер утих. За окном, наверное, было градусов двадцать. Энди захотела выйти на побережье или еще лучше — пойти гулять в город! А то сидеть взаперти, находясь при этом во Франции ей не хотелось. Было бы глупо из-за каких-то соревнований, в которых она все равно не победит, не посмотреть хотя бы Этрету (раз возможности увидеть Руан ее бесцеремонно лишили).
Энди надела джинсовые шорты, в карман сунула записку, чтобы поговорить об этом с Лешей, когда будет возможность, натянула синюю майку и тихо спустилась по лестнице в холл. Ее план был прост — слинять из Дома Стихий как можно скорее и вернуться только к вечеру.
Но дверь кабинета Игнатиуса де Фонтеза открылась и из нее вышел сам Хранитель.
— Куда-то идешь? — спросил он Энди, которая уже потянулась к ручке входной двери.
Из кухни показался Алексей. Он ел бутерброд и держал в руке пакет с соком.