Амулет Пандоры
Шрифт:
Собрав всю волю в кулак, он оторвался от разглядывания Энди и встал с кровати.
— Я провожу тебя, — сказал он и показал Энди на дверь. — Заодно заберу твои новые духи…
Игнатиус и Дионий сидели у теплого камина. Дионий, вспыливший и покинувший Хранителя днем, вернулся со старинной бутылочкой красного вина. Игнатиус любил такие моменты: Диония можно было разговорить и узнать что-нибудь новенькое.
Дионий открыл древнюю бутыль, увидев год на которой, современный человек не поверил бы своим глазам.
— Я
— Неважно, — протягивая руку за бутылью, улыбнулся Игнатиус. — Мне всегда нравилось пить так. Привычка еще с шестнадцати лет, когда ты начал меня спаивать.
— Было смешно смотреть, как на тебя действует алкоголь, — вспомнил Дионий.
— Но ты избаловал меня самыми изысканными сортами!
— Еще скажи, что тебе что-то не нравилось.
— Мне все нравилось, — вздохнул Игнатиус. — Ты был добр ко мне, несмотря на ярость, в которой вернулся из заточения. Вообще, я заметил, что злость у тебя происходит некими вспышками, в моменты которых лучше держаться от тебя подальше. А так ты вполне сносен. Вот и мальчика не убил, как обещал.
— Ты уверен? — усмехнулся Дионий.
— Я видел, ты даже излечил его рану.
— Да уж… — недовольно подтвердил демон. — В этом проблема темного всесилия. Можешь все и даже хочешь все, а сделать все равно не сделаешь: кодекс чести, благородство, все что угодно способно помешать. Светлому всесилию проще: оно может все, но не хочет абсолютно ничего.
— Ты судишь по мне? — удивился Игнатиус. — Я единственный Хранитель в истории, который так наплевательски относится к своим обязанностям.
— Думаешь, остальные были лучше? — Дионий презрительно хмыкнул. — Еще хуже, поверь. Они действовали по строгим правилам. Это делай так, а этого не делай вовсе. И в этом своде не предусмотрен душевный порыв. Будто вы роботы. Чего стоит одна оговорка, что, конечно, надо спасать людей, но только от сил Стихий. А если маленькую девочку на глазах Хранителя задавит машина, он не имеет права повернуть время вспять, потому что пьяный водитель не входит в список истекающих из сил Стихий обстоятельств. И при всем при этом, Игнус, задумайся: душа Верховного Хранителя обязана гореть ярче других!
— Эти правила воспитывают черствость, я понимаю, что ты имеешь в виду. Но они придуманы не просто так. Видимо, если Хранитель будет мыслить масштабами каждого отдельно взятого человека, то за всю жизнь сможет помочь только паре десятков людей. Моя миссия обширна. Велика. И я ее не выполняю.
— Именно поэтому, — демон протянул руку за бутылкой вина, — ты хочешь сделать своим последователем Алексея? Я вижу, как ты смотришь на него. Он полностью устраивает тебя в качестве преемника. Но разве ты не видишь? Он такой же, как Терра!
— Ты прав. Но иногда я задумываюсь о том, что миру было лучше при Терре.
— Игнус, он правил с 1650-го по 1684-й, то есть 34 года. Собственно говоря, как в основном и все Хранители — не больше полувека. Его заслуга максимум в том, что ничего не развалилась за это время. Тебе же достался
— Это от него не зависело. Тогда солнце входило в затяжную стадию низкой активности, которая и привела к похолоданию.
— Твой план провалился. Она пришла ко мне, — зашедший в гостиную Алексей прервал дружескую идиллию; в голосе его слышалось обвинение, и Дионий тут же перевел на него взгляд.
— Не понимаю, о чем ты, — он заметил в руках Алексея бутылек. — Откуда это у тебя? — Теперь в глазах Диония читался интерес.
— Ты подложил ей это? — в голосе юноши прозвучали угрожающие нотки.
— Господа, успокойтесь, — вмешался в разговор Игнатиус. Повелитель Пустынных Земель, казалось, вот-вот вскипит, да и ученик по молодости лет был донельзя вспыльчивым.
— Разве это не один из твоих предметов, Дионий? — Игнатиус вгляделся в отдаленно знакомый флакон.
— Это зелье влечения, — подтвердил его догадку Дионий.
— Что? — Алексей удивленно приподнял бровь. — И ты дал ей это?
— Я был уверен, что оно лежит в сундуке с остальными артефактами грехов… Духи появились у нее сами, так же, как и кинжал… — задумчиво протянул Дионий.
— Зелье влечения, значит, — повторил Алексей. — Один из артефактов, передающий грехи. А что, удобно: брызгаешь и пользуешься, а потом, когда действие заканчивается, ты просто стираешь жертвам память?
— Сопляк, — прорычал Дионий.
— Так, хватит, — остановил обмен любезностями Игнатиус. — Алексей, иди в свою комнату.
Одарив демона презрительным взглядом, юноша неохотно вышел из комнаты.
«Посмотрим, как он заговорит, когда узнает…», — усмехнулся Алексей своей какой-то внутренней мысли, когда взбегал по ступенькам.
Глава 14
Дождь истаял с наступлением утра. Игнатиус дал ученикам выспаться. Дионий предлагал ему возвестить о начале дня в рупор, чтобы ленивые последователи Верховного Хранителя встали и начали заниматься, но Игнатиус отказался. Первое испытание уже завтра, сегодня нужно дать ученикам отдохнуть. Всем, кроме Энди, конечно, которая меньше остальных подготовлена к непредсказуемым комнатам Стихий. Игнатиус хотел придумать для нее на сегодня что-то особенное. Для поднятия боевого духа, так сказать. Но в голову ничего не лезло.
— Я могу забрать ее с собой, — предложил Дионий. — Покажу ей свой мир.
Под утро они переместились из гостиной в кабинет Хранителя. Игнатиус разглядывал бумажки, сваленные во второй ящик стола сто лет назад, и улыбался. Он находил свои записи, напоминания о делах, которые должен был сделать на следующий день или неделе. Вот записка быстрым спешащим почерком о том, что надо навестить монастырь в Испании. Игнатиус водил в то время дружбу с местным падре — и его интересовала книга, которую священнослужитель хранил под подушкой. Он так до нее и не добрался.