Амулет Самарканда
Шрифт:
Несомненно, в образе принца тут был изображен сам Деверокс, премьер-министр, а вокруг толпились все самые влиятельные волшебники.
Этот занятный пол был не единственной необычной деталью в зале. Все окна, выходящие наружу, светились защитой, как и то, сквозь которое заглядывал я. Разумно: вскоре тут соберется большая часть правительства, и нужно, чтобы зал был защищен от нападения. Но в каменную кладку вокруг моего окна было вделано нечто наподобие замурованных железных прутьев, и назначение их оставалось неясным.
Я как раз размышлял над этим, когда в дальнем конце зала отворилась дверь и в зал поспешно вошёл волшебник. Это
Но прежде чем сделать это, он развернул ткань, и по моей чешуе пробежала дрожь. Это был тот самый рог для вызова духов, который я видел в кабинете Лавлейса в ночь, когда я украл Амулет Самарканда. Слоновая кость пожелтела от времени, и рог обхватили тонкие полоски металла, но чёрные отпечатки пальцев на боку рога [Примечание: Единственное, что осталось от того, кто первым трубил в этот рог. Суть в том, что при изготовлении подобной вещи необходимо, чтобы тот, кто первый ею воспользуется, отдался на милость всех тех, кого он вызовет. С учетом этого своеобразного требования неудивительно, что рога для вызова духов встречаются чрезвычайно редко. ] все ещё были видны.
Рог для вызова…
До меня начало доходить. Магические решётки на окнах, металлические решётки, вмонтированные в стены и готовые мгновенно выдвинуться… Защита зала предназначалась не для того, чтобы не впустить никого внутрь, а для того, чтобы никого оттуда не выпустить.
Да, мне определённо пора очутиться в доме. Почти не думая о шныряющих сверху часовых, я стремительно взбежал по стене дома и ринулся по красной черепичной крыше к ближайшей трубе. Я стрелой метнулся к отверстию, уже нацелился прошмыгнуть внутрь — и отпрянул, дрожа. Дымоход перекрывала сеть из искрящихся нитей. Закрыто. Я кинулся к соседней трубе. Та же картина.
Я в смятении принялся метаться по крыше Хедлхэм-Холла, заглядывая в каждую трубу. Все они были запечатаны. Кто-то хорошенько потрудился, чтобы обезопасить дом от соглядатаев, и это явно был не один человек.
В конце концов я остановился и задумался, как же мне быть дальше.
Всё это время к дому безостановочно, одна за другой подъезжали машины, [Примечание: В соответствии со свойственной волшебникам мрачностью и однообразием все эти машины были большими, чёрными и блестящими. Даже самые маленькие из них выглядели так, словно мечтали вырасти и сделаться катафалком. ] высаживали пассажиров и направлялись на отведенную для них стоянку. Большинство гостей уже прибыло. Конференция вот-вот должна была начаться.
Я оглядел лужайку. К дому быстро приближались последние запоздавшие гости. И не только они.
Посреди лужайки виднелся пруд, украшенный фонтаном с изваянием какого-то влюбленного греческого бога, пытающегося поцеловать дельфина. [Примечание: Неразумно. ] За озером проходила дорога, изгибалась и уходила сквозь деревья к воротам. И по этой дороге шли трое, из них двое — быстро, а третий — ещё быстрее. Для человека, которого совсем недавно нокаутировала мышь-полевка, мистер Скволлс мчался, можно сказать, во весь опор. Сын двигался ещё проворнее: видимо,
Я взгромоздился на край трубы, проклиная себя за то, что так гуманно обошелся со Скволлсом и сыном [Примечание: Я полагал, что после моего удара они проваляются без сознания как минимум пару дней. Но просчитался. Вот к чему приводит спешка в работе. ] и размышляя, могу ли я просто проигнорировать приближающуюся троицу. Но в очередной раз взглянув в их сторону, я отбросил сомнения. Бородач приближался даже быстрее, чем раньше. Странно: он вроде бы шёл как обычный человек — но при этом преодолевал расстояния с обескураживающей скоростью. Он находился уже почти на середине пути, у озерца. Ещё минута — он доберется до усадьбы и поднимет тревогу.
Значит, с проникновением в дом придётся подождать. Время осторожности миновало. Я превратился в дрозда и спорхнул с крыши.
Человек в чёрном подошёл ближе. Я заметил трепетание воздуха вокруг его ног и странное несоответствие, как будто его движения толком не помещались ни на одном из планов. Тут до меня дошло: на нём были сапоги-скороходы [Примечание: Весьма действенное магическое приспособление, изобретенное в Европе в Средние века. По приказу носителя они начинают даже при самых маленьких шагах переносить его на значительное расстояние. Обычные (земные) понятия пространства и времени к ним неприменимы. Считается, что якобы в каждом таком сапоге заключен джинн, способный перемещаться на гипотетическом восьмом плане (правда, лично мне ничего об этом не известно). Да, теперь становится понятнее, как этот наёмник скрылся от преследования, когда похитил Амулет для Лавлейса. ] Ещё несколько шагов, и за ним будет не угнаться. Он может преодолевать милю за шаг. Я прибавил скорости.
Пруд был очень миленький (если не считать сомнительного изваяния бога с дельфином). Молодой садовник пропалывал бережок. Несколько ни в чём не повинных уток сонно покачивались на воде. Камыш шелестел на ветру. Кто-то соорудил на берегу беседку, увитую жимолостью, и её листва отливала приятной умиротворяющей зеленью под лучами полуденного солнца.
Это так, описание на память. Первым Взрывом я промазал по наёмнику (трудно правильно рассчитать скорость человека в сапогах-скороходах), но зато попал в беседку. Та мгновенно испарилась. Садовник взвизгнул и прыгнул в озеро; утки закачались на волне. Камыши вспыхнули. Наёмник поднял голову. До этого момента он меня не замечал — наверное, был слишком занят тем, чтобы удержать сапоги под контролем, — так что это было не очень-то спортивно. Но что ж поделать — я опаздывал на конференцию. Мой второй Взрыв угодил ему прямехонько в грудь. Наёмник исчез в вспышке изумрудного пламени.
Эх, если бы все мои проблемы решались так просто!
Я быстро описал круг, оглядывая горизонт, но вокруг не видно было ни наблюдателей, ни вообще чего бы то ни было нехорошего, если не считать розовой задницы Скволлса-сына: они с папашей развернулись и резво дернули обратно к воротам. Прекрасно. Я уже готов был повернуть обратно к дому, но тут дым от Взрыва рассеялся, и я увидел наёмника. Он сидел в воронке метровой глубины, в грязи с головы до ног, и ошарашенно моргал — но при этом был живехонек.