Анаконда
Шрифт:
– Так как же? Примешь участие?
– А в чем оно должно выражаться?
– В малом. Ты тотчас же поспешишь к Дому и постараешься подсмотреть и подслушать как можно больше из того, что там делается.
– Ну, тут особого труда нет!
– беззаботно ответила Шустрая и потерлась головой о дерево.
– Одна только загвоздка, - прибавила она, - у меня там, на верхних ветвях, вкусный ужин... Дикая индюшка, понимаешь ли, еще позавчера вбила себе в глупую башку, что тут подходящее место для гнезда...
– Ну, может, что другое попадется, -
Родственница бросила на нее косой взгляд.
– Ладно, двинулись...
– Крестоноска уже настаивала.
– Заглянем для начала на наш Конгресс...
– О нет, ни в коем случае!
– запротестовала Шустрая уже в пути.
– Что нет, то нет! Я согласилась выполнить ваше поручение, а остальное меня не касается! Загляну на ваше Собрание, когда вернусь... если вернусь, то есть... Но чтоб так, здорово живешь, любоваться на сморщенную шелуху Лютой, бандитские буркалы Копьеголовой и мерзкое рыло этой идиотки Коралловой - нет уж, увольте!
– Коралловая не присутствует.
– Не имеет значения! Тех, кто присутствует, мне с лихвой хватит!
– Да что ты расходилась?
– Крестоноска не хотела подливать масла в огонь.
– Однако если ты и дальше так шустро понесешься, я намного отстану.
И верно, даже стараясь изо всех сил, Крестоноска не могла сравняться в беге - медленном, по мнению самой Шустрой, - со своей родственницей.
– А ты задержись у своих, тебе ведь уже недалеко, - порекомендовала та.
И понеслась, как стрела, в одно мгновение оставив далеко позади свою ядовитую сестру.
IV
Через четверть часа Ловчиха была уже у цели. Там, внутри, в Доме, еще бодрствовали. Из распахнутых дверей выходил сноп света, и еще издали Шустрая могла различить фигуры четверых мужчин, сидящих вокруг стола.
Чтоб добраться благополучно, надо было преодолеть лишь одно препятствие: возможную встречу с собакой. А может, тут и нет собак? Шустрая очень опасалась, что все-таки есть. Потому-то она стала пробираться внутрь Дома с крайней осторожностью, особенно усилив ее, когда достигла галереи.
Тут она задержалась, чтоб осмотреться. Ни у входа, ни в правом, ни в левом крыле никаких собак не замечалось. Но поодаль, за приоткрытой задней дверью комнаты, которая просматривалась вся насквозь из-под стола, между парами человечьих ног, дремала, вытянувшись, черная собака.
Так что подступы к крепости были свободны. Поскольку с того места, где находилась, она могла расслышать, но отнюдь не разглядеть говорящую картину с людьми, Шустрая решила поискать укрытие где-нибудь поближе и, бросив взгляд наверх, в одно мгновение обрела желаемое. Тихонько вползла по приставной лестнице, оставленной у стены, и устроилась в узком пространстве между стеной и крышей, поместившись на перекладине. Но и при всех принятых ею мерах предосторожности она нечаянно смахнула забытый кем-то, заросший пылью гвоздь, и сразу же один из мужчин взглянул вверх.
"Все кончено!" - беззвучно шепнула Шустрая, не дыша.
– В чем дело?
– спросил он, вглядевшись.
– Сам не знаю, - отозвался первый.
– Словно что-то черное там.
– Крыса, может быть?
"Человек не понял", - беззвучно сказала Шустрая, сама себя успокаивая.
– Или какая-нибудь шустрая змейка!
"Другой Человек понял", - беззвучно вскричала Шустрая, вся сжавшись и изготовясь к бою.
Но мужчины снова занялись беседой, и Шустрая подсматривала и подслушивала с добрых полчаса...
V
Дом, составляющий предмет заботы всего леса, стал не так давно приютом для научно-исследовательского центра огромного значения. Уже многие годы было известно о необыкновенном богатстве змеиного царства в этом глухом углу, и правительство страны приняло решение об открытии здесь специального института, где приготовлялась бы сыворотка для лечения от змеиных укусов. Основное преимущество выбранной местности составляло не только разнообразие, но и обилие здесь ядовитых змей, ибо всем известно, что главная трудность состоит в том, чтобы найти их в достаточном количестве для получения яда - тогда можно наладить систематическое приготовление сыворотки.
Новое учреждение могло бы начинать свою работу прямо сейчас, потому что уже обзавелось двумя лошадьми и мулом, которым был сделан ряд прививок, так что они были на пути к полной невосприимчивости к яду. Удалось также оборудовать лабораторию и серпентарий. Последний обещал вскоре обогатиться самым сказочным образом, хотя институт привез с собою немало ядовитых змей они-то и послужили для опытов с упомянутыми животными. Но если учесть, что одной лошади, чтоб стать нечувствительной к змеиному яду, для последних прививок нужно не меньше шести граммов, то легко понять, какое же множество змей нужно такому институту для постоянной работы.
Трудные хлопоты, естественные для начала деятельности любого учреждения в дремучем лесу, заставляли руководство института бодрствовать порой до глубокой ночи, ломая голову над всевозможными проблемами. Так было и сегодня...
– А как нынче наши четвероногие?
– спросил мужчина в черных очках, выглядевший начальником над другими.
– Да что-то упали духом, - отозвался другой.
– Если за два-три дня не будет хорошего сбора...
Шустрая, недвижная на своей перекладине, вся - зрение и слух, начинала успокаиваться.
"Сдается мне, что ядовитые родственники зря впали в панику, - подумала она.
– Навряд ли стоит так уж бояться этих людей..."
И, выдвинув вперед голову настолько, что ее рыльце высунулось за перекладину, она собралась попристальней приглядеться к говорившим.
А те продолжали делиться новостями.
– У нас вообще сегодня был плохой день, - стал рассказывать один из мужчин.
– Пять пробирок для опытов разбилось.
И Шустрая чувствовала себя все более склонной к состраданию.