Анаконда
Шрифт:
– Как так "к чему"?
– взвилась последняя.
– Надо действительно иметь вместо головы копье, чтоб молоть подобную чепуху!.. На этом Конгрессе одну дичь порют! Хватит уж! Наслушались! Со стороны может показаться, что ядовитые представляют весь Отряд Змей! Одна эта, - и она сердито указала хвостом на Копьеголовую, - еще не уразумела, что от того, что нам расскажет Крестоноска, зависит ход всей кампании. К чему ее ждать... Додумалась! Далеко мы пойдем, если нами станут крутить и вертеть такие гениальные мыслители!..
– Зачем так резко?
– упрекнула Лисичка.
Шустрая
– А тебя-то кто за жало тянет?
– Не надо так резко, - произнесла малютка серьезно и не сдаваясь.
Шустрая посмотрела задумчиво на совестливую капризницу... и смирилась.
– Справедливо сказала малышка, - заключила она уже спокойно.
– Извини, пожалуйста, Копьеголовая.
– Очень мне нужно!
– отозвалась та, все еще сердясь.
– Нужно тебе или нет, а я извинилась!.. Но тут как раз, по счастью, Коралловая, все это время караулившая снаружи, со свистом метнулась в пещеру:
– Ползет! Ползет!
– Дождались!
– возликовала Ассамблея. Но громкое ликование обратилось в немой испуг, когда вслед за старой знакомой глазам всех предстала вползающая в пещеру исполинская змея, никем дотоле не виданная.
Покуда Крестоноска вытягивалась устало подле Свирепой, непрошеная аккуратно, не торопясь, сложила свои кольца на самой середине пещеры и осталась неподвижна.
– Лютая!
– сказала Крестоноска.
– Почему ты не приветствуешь ее? Она из наших.
– Мы сестры по крови!
– поторопилась высказаться председательница, бросив на новую сестру тревожный взгляд.
И все змеи, прямо-таки умирая от любопытства, поползли рассматривать новоприбывшую.
– Ядом тут и не пахнет, - обронила одна пренебрежительно.
– Какой там яд...
– добавила другая, - глаза-то, как плошки...
– А хвост-то длиннющий...
– Да и вообще...
Но тут подруги разом онемели, потому что чужачка вдруг так невероятно расширила свою шею, что смотреть страшно. Это продолжалось лишь мгновение, поля чудовищной шляпы сникли и опали, в то время как ее владелица повернулась к Крестоноске:
– Слушай, пусть они лучше не пристают... Раздражают...
– Да не трогайте вы ее!
– рассердилась Крестоноска. И добавила: - Она только что спасла от гибели меня, а, возможно, и всех вас.
Этого оказалось довольно. Конгресс смолк и обратился в слух. Крестоноска стала рассказывать... А рассказывать ей было о чем: и о столкновении с собакой, и о человеке в черных очках, и о палке со щипцами на конце, и о дерзком замысле присутствующей здесь Дриады Джунглей, и о глубоком оцепенении, в каком находилось она, Крестоноска, еще совсем недавно, и о том, как...
– Результат, - заключила она, - двое вышли из игры, и притом самые вредные... Теперь уничтожим тех, что остались, и дело с концом!
– Сначала лошадей!
– изрекла Дриада Джунглей.
– Лучше собаку!
– предложила Шустрая.
– Настаиваю на лошадях, - не сдавалась азиатская Королева.
– Привожу мои основания: покуда лошади и мул живы, Человек, даже в одиночку, столько этой сыворотки наготовит, что вся округа станет (как это они говорят?) иммунной к нашему яду. Для всех вас не секрет,
Ни для кого не осталось в тайне, что между азиатской переселенкой и местной жительницей Шустрой сразу же возникла острая неприязнь. Если первая, по самой своей ядовитой сути, представляла для Ловчихи тип какого-то низшего животного, то последняя своею гибкостью, силой и проворством вызывала у Дриады Джунглей ревнивую зависть. Таким образом, старая вражда между ядовитыми и неядовитыми могла обернуться неожиданным взрывом в ходе Конгресса.
– Что до меня, - отозвалась Шустрая, - то я полагаю, что лошади и люди не должны быть для нас на первом плане. Вам представляется пустячным делом покончить и с теми, и с другими? Положим. Но собаке будет еще проще покончить с нами, когда им придет в голову начать охоту на нас по всей форме, а они ее начнут, будьте уверены, и суток не пройдет... Эта нечувствительная собака, которой не страшен ничей яд, даже вон той госпожи со шляпой на макушке, добавила она, искоса кивнув на азиатскую Королеву, - самый страшный противник из всех, кого нам следует страшиться, в особенности, если принять во внимание, что она натренирована искать наш след. Каково твое мнение, Крестоноска?
Ни для кого не осталась также в тайне и эта странная дружба между одной из ядовитых и одной из безъядных, хотя это, скорее, была и не дружба: просто каждая отдавала дань уму и сметливости другой.
– Я придерживаюсь того же мнения, что и Шустрая, - откликнулась Крестоноска.
– Если эта привитая собака возьмется за работу, всем нам крышка!
– А мы выступим раньше!
– подала реплику Дриада Джунглей.
– Намного раньше у нас не получится... Я опять-таки склоняюсь к предложению Крестоноски.
– Я не ошиблась в тебе, - с твердостью произнесла последняя.
Для ушей азиатской Королевы этого было более чем достаточно для того, чтоб ее ядовитые зубы наполнились гневом...
– Какую цену может иметь высказывание этой красноречивой ораторши, сказала она, возвращая Шустрой ее недавний взгляд искоса, - если в данной ситуации реальная опасность грозит лишь нам, Ядовитым, на чьем черном знамени начертано "Смерть!" Безъядные же прекрасно знают, что Человек их не страшится по той простой причине, что они решительно не в состоянии внушить кому-либо страх.
– Удачная мысль, - послышался голос, ни разу еще не звучавший. Дриада Джунглей резко развернулась в сторону этого голоса, ибо в мягкой его тональности послышалась ей едва уловимая ирония, и встретила открытый взгляд двух больших ясных глаз.
– Ты ко мне обращаешься?-спросила она свысока.
– Да, к тебе, - неторопливо отозвалась прервавшая ее.
– То, что ты сказала, исполнено глубокой правды...
Королева снова ощутила укол легкой иронии и, словно чувствуя, что тут случай особый, незаметно прикинула на глаз размеры своей неожиданной собеседницы, свернувшейся в тенечке.