Анаконда

Кирога Орасио

Но эти грехи, серьезные уже сами по себе, показались Кальвину ничтожными по сравнению с тем моральным гнетом, который и без того тяготел над душой Сервета, женатого на анабаптистке. Потому и был так суров приговор над ним. В толпе народа Вебер наблюдал за его казнью. Однако господь не оставил врача Сервета в этот тяжелый для него час: женевская инквизиция присудила его к сожжению на медленном огне.

Четыре

месяца спустя чистейшая консистория Кальвина удостоила своим вниманием супругу одного цирюльника, женщину молодую и красивую, которая Веберу приходилась родной сестрой. Ее изящная прическа была признана вызывающей. В наказание за то, что она и трех дней не пожелала провести в заточении, по-христиански смиренно оплакивая свое легкомыслие, ей пришлось целых пятнадцать суток предаваться отчаянию за тюремной решеткой.

Когда сестру Вебера вызвали в консисторию, она, разумеется, даже не подозревала о том, какое преступление было ею совершено. Она сочла, что вина ее преувеличена, а наказание слишком сурово, и даже позволила себе заметить, что сам Иисус никогда не осуждал Магдалину за ее роскошные прически. Молодая женщина не думала о том, какой смешной характер носила параллель, приводимая ею в свое оправдание, а строгих советников нисколько не заботила справедливость ее довода. В результате три дня были заменены пятнадцатью.

Узнав об этом, Вебер снял фартук, отставил в сторону пузырьки с кислотами и поспешил за помощью к двум представителям городской власти, которые знали его сестру как честную верующую женщину. Три часа спустя его самого вызвали в консисторию, где он с изумлением узнал, что приговаривается к пятнадцати дням тюрьмы за соучастие в преступлении. По прошествии этого срока брат и сестра вместе вернулись домой.

Все это происходило в начале ужасного 1554 года, который так же тесно связан с именем Кальвина, как 1793 год во Франции — с именем Робеспьера, хотя, к счастью, в ином смысле.

Веберу довелось быть свидетелем штрафов, которые являлись плодом удивительно тонкой выдумки, и присутствовать на мрачных и нелепых процессах. Он уже не верил, как прежде, в женевское искупление и, вместо того чтобы порицать вслух некоторые вещи, предпочитал молчать, что вдвойне губительно сказалось на здоровье верующего.

В августе, когда

сомнения стали беспокоить его больше, чем следовало, Вебер принялся работать с особым усердием. Он задумал и вырезал на листе металла чудесную картину: Иисус Христос сидит среди своих учеников, правая рука его поднята, а левая лежит на колене. Внизу Вебер начертал: «Отче наш». Его гравюра обошла весь город, вызвав неподдельное восхищение. Вскоре Вебер был вызван в консисторию и в морщинистых руках судей увидел свою картину. Ему протянули лист и предложили получше разобраться в картине. Однако он не нашел в ней ровно ничего, что не соответствовало бы священному писанию. В результате Вебера обвинили в отступлении от истины и заточили в тюрьму, где на досуге он попытался разобраться в своем деле. Развязка не заставила себя долго ждать. Приговор гласил и предписывал:

1. Что означенный Конрад Вебер, гравер по профессии, продал многим жителям города гравюру своего исполнения.

2. Что внизу этой картины художник начертал «Отче наш».

3. И что «Отче наш» начинался так: «Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое».

4. Что автор подобного богохульства совершил непростительное преступление против самых основ христианской религии, усомнившись в вездесущности божией.

5. Что, поставив в запятых «иже еси на небесех», он представил господа, как нечто случайное и необязательное; тогда как без запятой перед «иже» фраза носит несомненный и категорический характер.

6. Что таким образом художник пытался утверждать, будто бог может и не быть на небесах, а это представляет собой ужасную ересь.

7. Что когда граверу Веберу передали его картину для внимательного рассмотрения, господь не ниспослал на него просветления, дабы мог он убедиться в своем дьявольском заблуждении.

8. Что поэтому вышепоименованный Конрад Вебер был признан гнусным орудием сатаны в его кознях, опаснейшим растлителем верующих и неисправимым еретиком.

9. За что Церковный Совет приговаривает гравера Вебера к сожжению на костре — во имя отца и сына и святого духа и со святым евангелием перед очами.

Что и было в точности приведено в исполнение в Женеве, 15 ноября 1554 года.