Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Девочки. Её убили.
Он не сказал — кого, но они кивнули, поняв, что речь идёт о его жене и матери Алисы.
— Если на рассвете полезут… мы будем стоять насмерть. Русские войдут, вы выскочите.
— А ты? — дёрнулась Маша.
— На мне трупов много, — жёстко ответил Эркин. — Возьмёте Алису с собой. Кем она вам приходится, сами придумаете что наврать. Деньги, документы — всё у вас. Вырастет когда, объясните ей.
Они кивнули.
— Не беспокойся, — сказала Даша. — Мы её не оставим.
— Что нам будет, то и ей.
Эркин
— Всё, я пошёл.
Даша и Маша встали вместе с ним.
— Попрощаемся по-русски, — сказала Маша.
По очереди они трижды обнялись с ним, поцеловались.
На улице Эркин увидел, как начало синеть, наливаться светом чёрное небо, и пошёл к их баррикаде. Мартин говорил, что за ночь всё может случиться и утром будет тяжело.
— Русские!
Сторм поднял голову — он спал, сидя за столом — и посмотрел на Нормана.
— Не так громко, Норман. Перепугаете своих вояк, и они наложат в штаны раньше нужного.
Норман задохнулся.
— Эта стерва всё-таки, значит, дозвонилась! А вы сказали… Вы ответите за дезинформацию, Сторм!
— Перед кем, Норман? — Сторм смотрел на него с покровительственной улыбкой. — Вы отдали приказ об утреннем штурме Цветного?
— Да, — неохотно буркнул Норман, присаживаясь к столу. — Но…
— Отлично, Норман. Чем больше цветные перебьют этой швали, тем лучше.
— Отвечу вашим же, для кого?
— Для вас, — засмеялся Сторм. — Меньше подчинённых, меньше свидетелей.
Норман зло посмотрел на него.
— А вы не боитесь, что это отнесут и к вам?
— Я боюсь совсем другого, — Сторм посмотрел на часы. — Когда начнётся штурм?
— На рассвете. Я отдал приказ не брать пленных.
— Естественно, — кивнул Сторм. — После вчерашнего пленных не может быть в принципе. Трупы по-прежнему не подобраны?
— По-разному, — пожал плечами Норман. — Что поближе к больнице, свезли туда, в морг. Ну, и вроде есть раненые.
— Из ваших? — усмехнулся Сторм. Сцепив руки на затылке, он потянулся и встал. — Как по-вашему, Норман, — он не спеша отошёл от стола и теперь стоял спиной к Норману, разглядывая пейзаж на стене, — когда события вышли из-под контроля?
Норман явно растерялся.
— Ну-у, ну, когда цветные на рынке устроили побоище.
— Неплохая формулировка, запомните её. Но вы не правы. Разумеется, это было неожиданностью, но только для вас.
— А для вас нет? — попробовал огрызнуться Норман.
— Нет, — Сторм по-прежнему стоял спиной к нему. — А кстати, почему вообще мы начали на два месяца раньше?
— Не имеет значения! Русские на пороге, а вы… вы рассуждаете, как школьный учитель при разборе сочинений.
Сторм кивнул.
— Да, на этот раз вы правы.
— И что делать?!
Сторм обернулся к нему.
— Что делать? Выполнять свой долг, Норман! — он откровенно с издёвкой рассмеялся.
Норман густо покраснел и
— Постарайтесь уцелеть, Норман, — сказал ему в спину Сторм, когда тот уже открывал дверь. — Мне будет вас не хватать, — дверь захлопнулась, и договорил он уже в одиночестве, — на очных ставках.
Итак, русские. Несомненно, город они взяли в кольцо ещё вечером. Всю ночь шла гульба, русские увидят много интересного. Так что многих можно спокойно сбросить со счетов. Кого не добили цветные, тех доберут русские. Теперь Рассел. С крышей набекрень он и русским не нужен. И остаётся один козырь — Джен. Единственный и последний. Его надо беречь. Холить и лелеять.
Камера заполнялась сравнительно быстро. Джонатан с интересом рассматривал растерянных, неуверенно негодующих и что-то объясняющих друг другу людей. Большинство, как и они, отловлены патрулями на дорогах и улицах Дарроуби. Значит, Дарроуби, стык трёх графств: Эйр, Олби и Дурбан. «Лихо», — усмехнулся он про себя. Все, как один, шли и ехали спокойно, никого не трогали, не задевали, а их… дальше всё ясно. Койка рядом оставалась незанятой. Когда кто-то к ней подходил, Джонатан молча оглядывал претендента, и тот отходил. Нет, конечно, скорее всего, Фредди в другой камере, но Джонатан решил держать для него место до последнего. Вдруг…
Дверь лязгала капканом. Но что-то давно уже тихо. Время позднее…
— Джентльмены, — обратился ко всем седой благообразный старик в элегантно потёртом кожаном пиджаке, — я думаю, мы можем представиться друг другу, ибо трое суток нам придётся провести вместе.
— Как минимум, — подтвердил сухощавый, как высушенный мужчина неопределённого возраста в старом кителе без погон и нашивок. — Я как адвокат…
— А какой максимум, Адвокат? — перебил плечистый парень в спортивной куртке.
— Вечная ночь за могилой, — ответил лежавший в углу. Войдя в камеру, он по-военному щёлкнул каблуками, лёг навзничь на эту койку и уже не менял позы.
— Может, отложим знакомство на утро, — предложил ещё кто-то, невидимый лежавшему Джонатану. — Утром всем понадобится свежая голова.
— Резонно, — хмыкнул Джонатан.
Никаких простыней, одеял и тому подобного им выдавать явно не собирались. Железные узкие кровати, тонкие матрасы и жёсткие плоские подушки. Раздеваться никто не рискнул, но большинство разувалось, мучительно решая, куда девать обувь.
Снова лязгнула дверь, и в камеру вошло трое. Джонатан стал приподниматься, но один из троих, ни на кого не глядя, прошёл к койке рядом с Джонатаном, рухнул на неё, как был, в сапогах, сдвинул шляпу на лицо и застыл. Джонатан удовлетворённо откинулся на подушку и, так же накрыв лицо шляпой, улыбнулся под ней.
— Иду я сам по себе, мне эти все черномазые по фигу, — возбуждённо говорил кто-то из только что пришедших.
— Заткнись, — похоже, парень в лыжной куртке. — Все мы… сами по себе шли. Свет гасить они не думают, что ли?