Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Ешь осторожно. Там для тебя.
И тут же отошла.
Эркин осторожно разлепил ломти. Между ними лежало завёрнутое в целлофан его русское удостоверение.
— Прикрой.
Сидевший рядом Кот слегка сдвинулся. За его спиной Эркин быстро развернул и засунул удостоверение под куртку в нагрудный карман рубашки, обёртку скомкал и бросил на землю.
— Облизал бы, — хмыкнул Кот.
— Обойдусь, — невнятно ответил Эркин, засовывая хлеб в рот.
Даша и Маша, раздав хлеб, подхватили пустую корзину, улыбнувшись и ещё раз
— Эй! А нам? — крикнул кто-то из своры.
— А вам… — Маша выстрелила такой фразой, что цветные дружно и злорадно заржали.
Некоторые даже подавились и закашлялись, соседи били их по спинам.
— Шлюхи! Подстилки черномазые! — заорала свора.
Эркин торопливо дожевал и подобрался перед прыжком. Зашевелилась свора — так сейчас и добьём.
— Бегите, девки, — отсмеялся часовой, — я их сам успокою.
И повёл автоматом. Свора послушно осела и замолчала. Затихли и цветные, но злорадные ухмылки на их лицах, смешки и перешёптывания стали более откровенными.
Урча моторами, въехали два больших крытых грузовика. Подошли ещё русские, разговаривая между собой. Эркин не успел перевести, но все и так поняли. Загрузка. Да, откинули задние борта, встали двумя коридорами солдаты.
— Встать. По одному марш.
Эркин встал со всеми и протиснулся к Мартину. Его работа переводчика закончилась. Мартин устало улыбнулся ему и кивнул. Рядом в другой грузовик так же грузили свору. Ладно, не на этом, так на том свете встретимся и сквитаемся.
С другого конца в Цветной въехала санитарная машина забрать раненых. Маша и Даша помогли их загрузить, попрощались с ними, успокоили, что в русский госпиталь везут, не в местную больницу, русские врачи хорошие, как доктор Айзек, земля ему пухом, всё хорошо будет, до встречи, до встречи, до встречи…
Маша и Даша помахали вслед машине, переглянулись и стали прощаться с женщинами, помогавшими им и принимавшими их помощь. Ещё ночью, вернее вчера всё было решено, а показывая русским раненых, объясняя и рассказывая, девочки выяснили заодно и всё для себя. Они зашли в дом и через минуту вернулись. Даша вела за руку одетую и закутанную в шаль Алису, а Маша несла чемоданчик доктора Айзека.
— До встречи.
— Всем до встречи.
— До встречи, — вежливо повторила за ними Алиса, крепко сжимая ручку своего баульчика.
И они ушли. На выходе из Цветного их догнал русский солдат. Офицер сдержал слово дать им провожатого. Теперь домой, собрать вещи и сразу к коменданту. А уже он отправит их в беженский лагерь, и там они спокойно дождутся визы и уедут.
Немолодой солдат расспрашивал их, как они тут жили, не забывая зорко оглядывать улицу. Алиса семенила рядом, крепко держась за Дашину руку. Они миновали пожарища в ближних к Цветному кварталах. Трупы уже убраны, но улицы пустынны. Редкие прохожие, видя их спутника, сворачивали в проулки. Расспрашивая провожатого, в какую область им
— Мама!
И они все увидели бегущую к ним женщину в сером плаще и ещё двух, растерянно бегущих за ней.
У Жени не было сил кричать. Она молча бросилась на колени и обхватила, прижала к себе Алису.
— Слава Богу, — еле слышно сказала миссис Стоун.
Рози кивнула.
Пошатываясь, Крис вышел на крыльцо и сел на ступеньки, устало закрыл глаза. И снова белые, чёрные, смуглые тела, зияющие красные раны, потёки крови, стоны, крики, команды…
…Молочно-белый парень с развороченным животом шепчет синими губами:
— Ведь я не умру, нет, я не хочу…
…Седой негр с торчащими из голеней ярко-белыми обломками костей…
…Беременная женщина умирает на столе, и похожая на куклу доктор Барби — её длинное сложное имя Варвара Виссарионовна никто из парней не может выговорить — прижимаясь ухом к огромному трепещущему животу, командует неожиданно резким и сильным голосом:
— Ребёнок жив. На кесарево!..
…Сумасшедший бег рядом с каталкой с капельницей в руке. Успеть, лишь бы успеть и не тряхнуть…
…Бешеный крик Андрея:
— Я эту сволочь перевязывать не буду!
И не менее бешеный рык доктора Юры:
— Вон отсюда, п-подонок!..
…И они все стоят в крохотной дежурке, и перед ними доктор Юра в забрызганном кровью халате с болтающейся на груди повязкой. Смотрит на них жёстко, как никогда не смотрел, и говорит, как стреляет:
— Или вы медики, и для вас нет ни расы, ни… ничего, слышите, ни-че-го, кроме страдающего человека, и вы обязаны ему помочь и будете помогать, или уходите. Идите охранять ограду, убирать двор, просто спать… к чертям свинячьим. Решайте сейчас и сразу.
И он слышит свой собственный голос как со стороны.
— Я остаюсь.
И голоса остальных:
— И я… И я… И я…
— Тогда пошли, — кивает доктор Юра, и они следом за ним вываливаются из комнаты…
…И опять нескончаемый поток стонущих, хрипящих, кричащих людей…
…Мужчина в чёрной изорванной форме кричит:
— Нет, уберите их, — отталкивает руки Клайда и Сола. — Они убьют меня!
— Стану ещё мараться, — ворчит Клайд, разрезая рукав мундира. — Локоть вывернут, а крику…
…Седая маленькая женщина в плоской шляпке с цветочками не хочет отойти от носилок с неподвижным мужчиной.
— Нет, нет, я не уйду, дайте мне умереть рядом с ним.
Он, невежливо отталкивая её, быстро разрезает на мужчине одежду, отбрасывая окровавленные лоскуты. Всё в крови, кровь струёй, не толчками.
— Венозное.
— Жгут, — командует доктор Юра. — Убери кровь, я же не вижу ни черта!
Он торопливо стирает кровь тампоном с перекисью.
— Крис, выведи её и валерьянки влей, не до инфарктов сейчас.