Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Ни хрена себе! — ахнул кто-то из собравшихся слушателей.
— А с бабами как же?
— Ну да, когда трое в одной, так не приведёшь ведь.
— Они неженатые все, — ответил Эркин и, чтобы не объяснять дальше, а то и проговориться недолго, уточнил: — Говорят, им и так хорошо.
— Ну, если в город свободный выход, то конечно, — согласился Мартин.
Остальные закивали.
— Шикарня, — завистливо вздохнул кто-то.
— Госпиталь-то русский, — объяснил Эркин.
Дальнейшие расспросы были остановлены командой на оправку. Эркин натянул сапоги и спрыгнул вниз. Прошлый
Михаил Аркадьевич ещё раз просмотрел сводку за сегодняшний день и кивнул.
— Да, на сегодня, я думаю, достаточно. Что осталось?
— Майор Гольцев просит разрешения задержаться на ночь, — дежурный заглянул в папку, — в Джексонвилле. — Михаил Аркадьевич кивнул, и дежурный сделал пометку. — Майор Золотарёв выехал из Диртауна в Колумбию.
— Пусть прибудет ко мне в госпиталь завтра в семь пятнадцать.
— Есть!
— Гольцева задержите здесь. Я приеду к одиннадцати.
— Есть, — дежурный закрыл папку, щёлкнул каблуками при развороте и вышел.
— Без меня допрос телохранителя Кропстона не начинайте. И, Олег Тихонович, подготовьте всё, что у вас по Кропстону, — Спиноза кивнул. — Гольцев обещал его разогреть, не давайте остыть.
— Понятно, Михаил Аркадьевич. Вы завтра один?
— Да. Пока буду ездить один.
Спиноза кивнул, собирая бумаги. Михаил Аркадьевич улыбнулся.
— Не переживайте так, Олег Тихонович. Не только нас застали врасплох. И несмотря на это обе главные задачи решены.
— Вы о…?
— Да. Вся недобитая и ранее незамеченная, м-м-м, как бы помягче выразиться, сволочь вылезла сама. Это во-вторых. А во-первых, и главных: ни один наш военнослужащий не пострадал.
— Да, — кивнул Спиноза. — Ни одного выстрела в нашу сторону. И оружие…
— Вот именно.
— Да, хотя ждали на Рождество. И дату мы сами подсказали. Но, Михаил Аркадьевич, мне непонятна причина этой спешки. Всё-таки разумнее было дождаться нашего ухода.
— Разумнее с чьей точки зрения? — улыбнулся Михаил Аркадьевич. — Хэмфри Говард подготовлен?
— Дозревает, Михаил Аркадьевич. Но он производит впечатление подставной фигуры.
— Впечатления бывают…
— Обманчивыми, — кивнул, заканчивая фразу, Спиноза.
— Вы поторопились, Олег Тихонович. Недостаточными. По Говардам материал подобрали?
Спиноза кивнул и уточнил:
— Но там много пробелов.
— Значит, продолжайте. И ещё… По Джексонвиллю проходит некий Рассел Годдард Шерман. Там что-то неясное и видимо, — Михаил Аркадьевич улыбнулся, — интересное. Распорядитесь о переводе Шермана и всех материалов, связанных с ним, сюда.
Спиноза понимающе улыбнулся, делая у себя пометки.
— По задержанным цветным юридическая часть готова? Вот пусть сразу с утра и начинают.
— Это же сколько пайков сэкономим, — чуть-чуть преувеличенно восхитился Спиноза.
Михаил Аркадьевич с удовольствием рассмеялся и встал из-за стола.
— И сможем расселить остающийся контингент. Чтобы не стали корректировать уже известные нам версии. Вот теперь действительно всё. До завтра, Олег Тихонович.
Они попрощались,
Когда стемнело, Крис вышел на крыльцо. Сейчас тихо, его отсутствия не заметят. Ему и нужно-то всего несколько минут. Он огляделся и побежал, стараясь держаться в тени. Вот и его обычное место. Подъезд четвёртого корпуса отсюда как на ладони, а его самого не видно. А вот и она. Поверх халата куртка, такая же, как и у него, зелёная пятнистая с меховым воротником, халат белый, виден издалека. Свой он предусмотрительно снял перед выходом, чтоб не засветиться ненароком. Перебегая от дерева к дереву, он проводил её до входа в жилой корпус. В свободное время он сразу, как только за ней закрывалась дверь, бежал за угол и следил, как вспыхивает свет в её окне. Прежде, чем его включить, она задёргивала шторы. Не маскировочные, но тоже достаточно плотные, лампочка едва просвечивала сквозь них расплывчатым пятном, а её даже силуэтом не разглядишь, но он стоял и смотрел, пока не казалось, что его заметили, или пока не гасили свет. Но сегодня так нельзя. Надо бежать обратно на смену. Лю-ся. «Спокойной ночи, Люся», — беззвучно шевельнул он губами, убегая к лечебному корпусу.
Его отлучки не заметили. Или сделали вид, что не заметили. Сегодня дежурит Вера Ивановна, она очень редко, да, считай, никогда замечаний не делает. Только посмотрит и либо покачает головой, либо кивнёт. И всё.
Уже в халате Крис заглянул в ординаторскую. Вера Ивановна просматривала карту назначений.
— Заходите, Крис, — сказала она по-английски, не поднимая головы.
Крис вошёл и остановился в двух шагах.
— Мы вдвоем сегодня, и много назначений, — он осторожно кивнул, а Вера Ивановна продолжала: — Вам придётся работать за сестру, Крис. Вы уже освоили инъекции?
— Внутривенные плохо, мэм, — тихо ответил Крис.
Она кивнула.
— Хорошо. Внутривенных, кстати, немного. Но пятеро на капельницах. Стерилизаторы загружены. Давайте всё проверим и подготовим, — она наконец оторвалась от бумаг и подняла голову, встретилась с ним глазами и улыбнулась. — Я думаю, Крис, вы справитесь.
Он смущённо покраснел и отвёл глаза. Вера Ивановна учила его и остальных на курсах. Рассказывала она очень просто, понятно и как-то так, что её слова как сами по себе укладывались в памяти. Доктор Юра говорил о ней: «сильный клиницист». Клиницист — это который лечит… Вера Ивановна встала.
— Примемся за работу, Крис.
— Да, мэм, — пробормотал он, уступая ей дорогу.
Вера Ивановна работала методично, её руки двигались неспешно, но очень точно, и потому всё получалось быстро. Крис так старался ни в чём не ошибиться, что все мысли о Люсе, об этом удивительном индейце, вообще обо всём куда-то улетучились.
— Ну вот, когда мы уверены в своих тылах, — Вера Ивановна улыбнулась, и он ответил ей улыбкой, — обойдём палаты.
— Сначала тяжёлых, — объясняла она по дороге, — лёгкие, с хорошим самочувствием уже спят, в эти палаты лучше вообще не заглядывать, чтобы случайно не разбудить.