Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Знаю, конечно, — рассмеялся Гольцев. — Как начнёшь улучшать, тут и…
— Вот именно, Александр Кириллович. Но в целом, я понял. Спасибо.
— Не за что, — пожал плечами Гольцев. — А парни как горели? Так же?
— И так, и не так. У парней основа процесса физиологическая, хотя там тоже далеко не всё ясно, но у этой пары, по всему похоже, чистая психика. И ещё, похоже, что Крис прав, обвиняя их в трусости. Они боятся.
— Чего? — с интересом спросил Гольцев. — Боли?
— Нет, я бы не сказал.
— Боятся свободы? — иронично улыбнулся Гольцев.
— Да. Свобода, — Жариков устало потёр ладонями лицо, — для многих, не только бывших рабов, кстати, не благо, а бремя. И Тим… Ведь сначала он остался без хозяина, начал действовать самостоятельно, а уже потом вышел из депрессии. Да и была ли она? Мы ведь точно не знаем, — Гольцев кивнул. — Но… вернёмся к страхам.
— Старого Хозяина они боятся до… — Гольцев задумался, подбирая слово, — ну, до того, что имени его не могут назвать. И вот ещё эти слова… Как Тим говорил? Скажут их, и я не человек.
— Похоже на формулу глубоко воздействия, — кивнул Жариков. — Тоже, кстати, впрямую не запрещено, но настоятельно не рекомендовано к использованию. И там ряд нюансов… Да, это будет тяжело выправлять. Главное — неизвестен механизм внушения.
Гольцев развел руки, жестом показывая, что рад бы помочь, да не знает, как. Жариков согласно вздохнул.
Когда Крис вошёл в палату, Чак лежал на спине, закрыв глаза, будто спал. Крис ладонью тронул его за плечо.
— Чего тебе? — спросил Чак, не открывая глаз.
— Массаж буду тебе делать, — ответил Крис, переставляя стул и садясь поудобнее.
— Отстань, — попросил вдруг Чак. — Всё равно они ни хрена не чувствуют.
— Да-а? — удивился Крис. — Ну, ладно, всё равно давай. Станет больно, скажешь.
Чак нехотя кивнул и открыл глаза. Крис чуть подвинул его, достал из кармана тюбик и выдавил себе на ладонь немного крема, тщательно растёр.
— А это зачем? — подозрительно спросил Чак.
— Для мягкости. И запах приятный.
— Я не спальник, чтоб от меня пахло! — возмутился Чак.
— Так от тебя всё время пахнет, — усмехнулся Крис, беря его за правую руку. — Только не скажу, что приятно. Так что не пахнет, а воняет.
Чак, как от удара, хватанул ртом воздух и надолго замолчал.
Крис методично, спокойно разминал ему мышцы, снова и снова, от плеча к кисти и до кончиков пальцев, и обратно, сгибал и разгибал ему пальцы в каждом суставе, локоть, плечо, вращал кисть.
— Не больно?
— Нет, — покачал головой Чак.
— А где трогаю тебя, чувствуешь?
— Вижу, — угрюмо ответил Чак.
Крис нахмурился.
— Ноги
— Нет. Отстань. С чего им неметь?
Крис положил его руку на одеяло, встал и перешёл со стулом на другую сторону кровати.
— Давай теперь левую.
— Тебе надо, так сам и бери, — огрызнулся с невесёлой усмешкой Чак.
Крис кивнул и взял в руки его левую кисть, легонько встряхнул.
— А это зачем? — не выдержал Чак.
— Чтоб мышцы расслабить. Часто массаж делал?
— Через день, два.
— А общий?
— На общий денег не напасёшься, — оскалился Чак.
— Кто делал?
— Слайдеры, — Чак внимательно посмотрел на Криса. — Из ваших они, спальники, все трое. Знаешь их?
— Знаю, — кивнул Крис. — Они здесь на диплом сдавали, чтобы патент получить.
— Этот, Бредли, ну, хозяин их, так он их отсюда покупал? — небрежно спросил Чак.
Крис негромко рассмеялся.
— Ошалел? Свободе год скоро. Мы все свободные.
Чак резко отвернулся, едва не выдернув руку из пальцев Криса.
— Не дёргайся, — придержал его за плечо Крис. — Мне…
И замер с приоткрытым ртом.
— Ты чего? — повернул голову Чак.
— Та-ак, это же… — Крис тыльной стороной ладони потёр лоб. — А ну-ка, отвернись.
— Слушай, — насторожился Чак. — Если ты задумал чего, так я и ногами тебе врежу, не обрадуешься.
— Отвернись, я сказал.
Крис ладонью отвернул ему голову, прижал её щекой к подушке и снова нажал на точку в подмышечной впадине. И безвольно лежащие на его колене чёрные пальцы Чака дрогнули, приподнимаясь, собираясь в горсть и опять опали. Чак задёргал головой, пытаясь высвободиться.
— Ты чего? Пусти!
Крис отпустил его голову.
— Полежи, отвернувшись.
— Зачем?
— Сам полежишь или опять прижать?
И нажал на точку в локте.
От боли, хлестнувшей по руке огненной струёй, и главное от неожиданности Чак закричал и рванулся. И тут же распахнулась дверь, и в палату вбежал Жариков, а следом за ним Гольцев.
— Крис…! Не смей!
— Доктор Ваня! — забыв обо всех правилах, счастливо заорал, вскакивая на ноги, Крис. — У него дёргается!!! — и бессмысленно счастливо выругался сразу на двух языках.
Чак извивался, пытаясь высвободиться из хватки Криса, отчаянно ругаясь. Но как только над ним наклонился доктор, замер с выражением угрюмой покорности.
— Вот, — сбивчиво путая слова, объяснял Крис. — Я проминал его, он повернулся, и я точку задел, они и дёрнулись, повторил… точно. Ну, я за локоть… и чувствительность сразу, и…. вот, смотрите, Чак, сейчас больно будет…
И опять боль, от которой Чак невольно забился, пытаясь увернуться, застонал.
— Хватит-хватит, вижу, — остановил Криса Жариков. — А с другой рукой?