Аналогичный мир - 2

Зубачева Татьяна Николаевна

— Обед готов, Мамми? — негромко спросил Фредди, пока Джонатан показывал Старцеву сушку за плитой.

Мамми кивнула.

— Всё как есть, масса Фредди. Здесь накрыть или…?

— Или, Мамми. Пришли с кем-нибудь.

— Ясненько, масса Фредди.

Мелюзга доела, Мамми деловито обтёрла им мордашки полотенцем, и они воробьиной стайкой, правда, необычно тихо вылетели из кухни. Но не спрятались, а, держась на почтительном расстоянии, сопровождали потом Джонатана, Фредди и Старцева по имению и отстали только возле домика. Старцев, улыбнувшись им на кухне, потом

вроде и не замечал, ограничившись вопросом:

— Это что, весь их обед?

— Ну, вы уж скажете, масса офицер! — хихикнула Мамми, сбрасывая кружки в таз с водой, и стала их обмывать. — Обед позже будет, как дневные работы закончатся, а это так, перекус, чтоб под рукой не ныли.

Старцев кивнул и не стал расспрашивать.

Когда они втроём вернулись в домик, на столе уже был накрыт обед. Снова коктейли с чуть большей дозой алкоголя, чем за ленчем. Из-за кустов донёсся визгливый крик Дилли:

— Чтоб вас всех трижды и четырежды, дармоедов…!

И сразу весёлый визг улепётывающих негритят.

Старцев улыбнулся, и Джонатан кивнул.

— Это и есть вторая проблема, Генни. Эта пятёрка.

— И в чём проблема? — не понял Старцев.

— Они ничьи, — Фредди покачивал стакан, перемешивая цветные слои. — Прибились ещё весной. Документов никаких, ни за кем не числятся. Лето пробегали, а дальше что?

Старцев стал серьёзным.

— Понятно. Что ж, есть два варианта…

— За столом продолжим, — Джонатан жестом пригласил садиться.

— Два варианта вдвое больше, чем один, — усмехнулся Фредди.

— И какие же это варианты? — спросил Джонатан, придвигая к себе тарелку с похлёбкой.

— Вариант первый. Приют для безнадзорных детей. Вариант второй. Кто-то записывает их на себя. Как это делалось зимой на фильтрационных пунктах.

— И как это делалось? На фильтрационных пунктах? — спокойно спросил Джонатан.

— Просто, — так же спокойно ответил Старцев. — Документы оформляли со слов. Только год рождения у всех зашифрован в номере. Первые две цифры. А имя, фамилия, степень родства — всё со слов. Назывались супругами, родственниками… — и улыбнулся. — Как это сделали ваши пастухи, Мэроузы.

Фредди с каменным лицом жевал, не чувствуя вкуса.

— И как же… это оформить? — по-прежнему спокойно спросил Джонатан.

— Какой вариант? Первый, — Старцев понимающе улыбнулся, — вряд ли он устроит… и вас, и тем более их. Ведь ни одна комиссия их не видела. Значит, они не хотят уходить отсюда. А второй… элементарно. У вас ведь есть списки живущих в имении, — Джонатан кивнул. — Вот и внесите детей. Такой-то и его дети. Имена и возраст. Вот и всё.

Фредди кивнул.

— Что ж, значит, должны решать они.

— Резонно, — согласился Джонатан. — Фредди…

— Объясню, — кивнул Фредди. — Не проблема.

— Но решать им, — твёрдо сказал Старцев.

— Разумеется, — кивнул Джонатан. — Это очень срочно?

— Затягивать не стоит, — улыбнулся Старцев. — А в бумагах… можно проставить и задним числом. Во избежание лишних вопросов.

— Разумно, — кивнул Фредди. — Для усыновителей какие последствия?

— Родительские

права и обязанности.

— Ясно, — улыбнулся Джонатан. — Я-то голову ломал…

— А как они попали к вам? — спросил Старцев. — Остались с того времени?

Вопрос звучал очень естественно, но Фредди чуть не поперхнулся. Если здесь был, как сказал Джонни, частный питомник, то… чёрт, в самом деле. В кладовке с рабской одеждой полно детских вещей.

— Не думаю, — так же естественно ответил Джонатан. — Мы приехали сюда в конце января, дом был пуст. Да и не продержались бы они месяц одни. Нет, Фредди, когда мы их заметили?

— Уже… уже Мамми была, — с облегчением ответил Фредди. — Смотрю, крутятся у кухни.

— Вся пятёрка сразу?

— Нет, — ответил Фредди, чувствуя, что краснеет…

…Джонни остался в городе налаживать отношения с шерифом, а он поскакал в имение. Оставлять хозяйство надолго они ещё не рисковали. Не потому, что опасались подлянки от Сэмми и Мамми, да, больше никого ещё не было, а вообще… шалили в округе, иногда слышалась далёкая стрельба, да и резервация под боком, мало ли что… Майор шёл ходко, легко. Не ошибся он, выбирая коня, кличка дурацкая, да уже привык конь, так что пускай. Отъехав от города, он вытащил из-под куртки армейский «рыгун», привычно откинул приклад, вставил магазин и свернул с дороги напрямик, а то встречи с патрулями ни к чему. И уже в темноте миновал границу имения, когда Майор вдруг всхрапнул, шарахнувшись от бесформенной массы терновника. Человек?! Он вскинул автомат и дал короткую очередь по верхушке куста, одновременно скатываясь с седла на землю и в сторону. И замер, прижавшись к земле. Ответного выстрела не было. И никто, удирая, не выскочил. Но он слышал чьё-то дыхание и как будто всхлипывания. Он осторожно, бесшумной перебежкой бросил себя в сторону, прислушался. Как назло из-за туч выглянула луна, и на сразу засеребрившуюся от инея землю — март был холодным — легла его чёрная длинная тень. Ну, значит, берём на испуг.

— Руки вверх и вылезай, — скомандовал он угрожающе спокойным тоном, специально громко выдернув и тут же вставив магазин.

Куст зашелестел, зашевелился, и оттуда с поднятыми руками вылезло трое… оборванных негритят. Сверкая белками и зубами в робких улыбках, они выстроились перед ним и наперебой заголосили, что они ягод не рвали, масса, только опавшие подбирали, масса, тут стрелять стали, масса, вот спрятались, масса…

— Цыц! — гаркнул он, чувствуя, как у него загорелись щёки. Нашёл кого пугать автоматом. — Большие где?

И услышал, что они одни, что сами по себе, что никого-никогошеньки тут и не было, масса.

— И откуда вас занесло?

На этот вопрос, как и на вопрос о давности их пребывания на этой территории внятных ответов он не получил. И что с ними делать, не представлял. Они стояли перед ним в ряд, по росту, с поднятыми над головами худыми ручонками. Отпустить? Так они ж тут замёрзнут на хрен к утру. Его сквозь куртку пробирает, а они… Он нашарил в кармане ломоть хлеба — взял с собой для Майора — и сунул его самому старшему.