Аналогичный мир - 2

Зубачева Татьяна Николаевна

— Делите.

Ты смотри-ка, поровну поделил, соображает. Он свистнул, подзывая Майора. Что ж, делать нечего, ничего получше он не придумает, а так… ладно, не объедят. Он поправил заседельные сумки, делая из них подобие подушки, отвязал лассо. Увидев длинный, свёрнутый кольцами узкий ремень, негритята дружно взвыли в три голоса, что, ой, масса, не надо, что ягоды уже на земле были, масса, что они ни одной веточки не поломали, масса…

— Цыц, — повторил он, садясь в седло. — Ты иди сюда. Теперь ты. Не трепыхаться, уши оборву. Ты теперь. За пояс держись. Свалишься, подбирать не буду.

Он

усадил их, двоих, что поменьше, перед собой, а того, что постарше, сзади, хотя такие тощие и все бы трое впереди поместились. Он охватывал ладонями их тельца, чувствуя, как под его пальцами дышат, шевелятся рёбрышки и часто бьются сердечки. Усадив их, он по-аризонски охватил их всех ременной петлёй и закрепил конец. Теперь если и свалятся, то только с ним. Плакать они боялись, только дрожали и всхлипывали. Майор с места взял в галоп и сам поскакал к дому. Автомат пришлось убрать, чтобы не упирался дулом в затылок меньшому, так теперь если что… только кольтом. Но добрались благополучно. Остановив Майора посреди двора, он отвязал лассо, снял промёрзших перепуганных малышей и спешился.

— Стоять, — бросил он Майору, пинком распахивая дверь кухни и вталкивая туда мелюзгу. — Мамми, ты где?

— Вот она я, масса Фредди, — Мамми быстро зажгла лампу над столом. — Доброго вам здоровьичка.

— Всё тихо? — спросил он.

— Да стреляли тут где-то, масса Фредди, — выжидательно ответила Мамми.

Малыши жались друг к другу, испуганно шаря по сторонам глазами и размазывая по личикам слёзы и грязь. Ни Мамми, ни показавшийся из-за плиты Сэмми ни о чём не спрашивали, ожидая его разъяснений. А он не знал, что говорить, и потому ограничился кратким:

— Займись ими, Мамми. А то шляются, ещё под пулю попадут.

— Ага, масса Фредди, — заулыбалась Мамми. — Щас всё и сделаю. Кофе с устатку, масса Фредди?

— Поставь, — кивнул он и, выходя из кухни, услышал за спиной:

— Сэмми, дров подкинь и лохань вытащи. Ща я вами займусь, уж так займусь…

Он отвёл Майора в загон, расседлал, забросил покупки в кладовку и уже шёл к кухне, когда ночную тишину разорвал отчаянный трёхголосый визг. Что там Мамми с ними делает? У кухонной двери на земле какие-то тряпки. Вроде не было, когда он приехал. А так это их шмотьё. Он вошёл в кухню, и визг моментально прекратился. На углу стола на салфетке его ужин: миска каши с мясом, лепёшки и кофе. А посреди кухни большая лохань для стирки, наполненная горячей водой. Из воды торчали три головки. Две уже в шапках желтоватой пены, а третью Мамми намыливала. Сэмми, раскрыв топку, ожесточённо разводил огонь. Он сел к столу и принялся за еду. Кухня уже нагрелась так, что у него заломило руки.

— И носит вас, непутёвых, — ворчала Мамми.

— Мы ягоды собирали, — хныкали малыши. — А тут стрелять стали… мы попрятались… а потом масса нам выйти велели…

Мамми смыла пену, окуная их в воду с головой, вытащила и усадила у плиты втроём на одной табуретке.

— Сэмми, лохань выплесни. Я их по второму разу сейчас. Масса Фредди, я рванину ихнюю потом постираю, пусть поморозится пока от вшей.

— Сожги, — качнул он головой и, вспомнив, что видел в грудах рабской одежды маленькие вещи, сказал: — В вещевой посмотри. Вроде

там есть на недомерков. Подберёшь.

— Спасибочки вам, масса Фредди, — разулыбалась Мамми…

…- Так прибились, — кивнул Джонатан. — Я уже и не помню толком, как это получилось.

— Приблудились, — ухмыльнулся Фредди.

Старцев кивнул.

— Беспризорные дети, к сожалению, обычное явление во время войны. Да и после.

— И что, — осторожно спросил Фредди, — много собрали в приюты?

— Насколько я знаю… — Старцев на мгновение свёл брови и тут же кивнул своим мыслям. — Нет, не очень. И в основном… Питомники практически все были уничтожены СБ, от года до пяти, я вообще не слышал, чтобы остались, а кто постарше… большинство усыновлены. Ещё на фильтрационных пунктах. Да, кто туда попал, всех разобрали по семьям.

Джонатан кивнул, но уточнил:

— Но всё-таки приюты понадобились.

Лицо Старцева на мгновение стало угрюмым.

— Да, — он явно хотел этим ограничиться, но, столь же явно злясь на самого себя, продолжил: — Оказалось много брошенных детей. Белых. Бывшие рабы усыновляли только цветных. А этих… пришлось собирать в приюты. А ещё… угнанные. С Русской территории. Здесь вообще полная неразбериха до сих пор, — он резким движением поправил свою тарелку и заставил себя улыбнуться. — Нет, в приютах условия вполне нормальные. Все дети сыты, одеты. Мы разрешили с двенадцати лет работать по собственному контракту, чтобы хоть так разгрузить… проблему.

— Ну, — пожал плечами Фредди, — в двенадцать лет начинать уже можно.

Джонатан задумчиво кивнул.

После обеда Старцев уехал. Когда его машина скрылась за поворотом, Джонатан посмотрел на Фредди.

— Самый лучший приют не стоит самых плохих родителей, — пожал плечами Фредди.

— Резонно. Но Мамми одна не потянет пятерых.

— Посмотрим, как повернётся.

— Посмотри, — кивнул Джонатан. — В крайнем случае…

— Думаю, до крайнего не дойдёт. Когда везём Ларри?

— Дня через три. С ним тоже надо поговорить.

— Поговорю, — усмехнулся Фредди. — Он хоть и не пастух, но…

— Но старший ковбой разберётся, — закончил Джонатан. — Ты сейчас где?

— Надо движок отрегулировать.

— Стеф не справится?

— Есть идея, Джонни. Хотим кое-что автоматизировать.

— Ну-ну, — хмыкнул Джонатан. — Будешь говорить сегодня?

— А чего тянуть? — ухмыльнулся Фредди.

И оба захохотали, сразу вспомнив старинную ковбойскую байку про кого и за что тянуть нужно.

С движком провозились допоздна. Потом Стеф ушёл, а Фредди ещё прогнал движок на основных режимах, поставил на автоматику и не спеша пошёл на кухню.

Рассчитал он точно. Ужин уже заканчивался. Мамми умывала у рукомойника мелюзгу перед сном, а остальные уже так, для удовольствия только, пили кофе. Явно наступал костровой час. Фредди приветствовали улыбками. Он ограничился общим кивком и закурил, бросив на стол пачку сигарет. Стеф и Роланд — красивый мулат-конюх — сразу взяли себе по сигарете, за ними Сэмми, Ларри молча с улыбкой покачал головой. Все понимали, что Фредди надо что-то им сказать, и даже догадывались о чём, но вопросов, как всегда, не задавали. Вернулась Мамми.