Аналогичный мир - 2
Шрифт:
Влетев в свою казарму, Эркин в проходе столкнулся с Тимом, нагруженным свёрнутыми в рулон одеялами и подушками, тючком и вещевым мешком.
— К-куда прёшь? — выдохнул из-под ноши Тим.
— А ты куда?
— Переезжаю.
— Чего-о? — изумился Эркин.
Обычно, кому какой отсек отводил комендант, так до отъезда не меняли.
— Женился я, — объяснил Тим, протискиваясь мимо Эркина. — Вот, новый отсек нам дали. На четверых. Мне поговорить с тобой надо.
— Ладно, — согласился Эркин, уже стоя у своего отсека. — У дальней пожарки вечером, лад ы?
— Лад ы! — отозвался Тим новым, недавно занесённым кем-то в лагерь,
Он внёс постели в их новый отсек, где Зина сразу взяла у него рулон, развернула и стала застилать нижнюю койку.
— Это… — Тим запнулся.
— Перепутала? — сразу поняла Зина. — Сейчас перестелю. Так правильно?
— Да.
Своё Тим бросил на верхнюю койку.
— Потом разложу.
— Да, Тима, — закивала Зина. — На обед уже пора. Ты всё своё принёс?
— Да, я сдал отсек коменданту.
Отсек на четверых не просторнее того, что на двоих, и они всё время сталкивались. И от каждого такого столкновения у Тима обрывалось сердце. Вещи Зины такой же неровной кучей лежали на её койке. Оглядев приготовленные для детей постели, они вышли. Дим и Катя ждали их у входа в барак, держась, как уж повелось, за руки.
— Обедать пойдём? — тихо спросила Катя.
— А то там уже вторая смена, — заявил Дим, ловко втискивая Катю между собой и Тимом и цепляясь за руку Зины.
Зина улыбнулась. Не стал, конечно, спорить и Тим, но так странно чувствовать в руке не ладошку Дима, а другую, ещё меньше с тоненькими слабыми пальчиками.
Дим шёл, гордо озирая встречных. Катя иногда робко поглядывала снизу вверх на Тима. Его высокая чёрная фигура и тёмное лицо пугали её, но признаваться в этом она боялась. И… и Дим говорил, что он добрый, и мама же его не боится, и он теперь её папа, так что может… Она вздохнула и попробовала обхватить его руку, и эта большая тёплая рука ответила ей и помогла ухватиться за палец.
Но у входа в столовую руки пришлось расцепить. Вторая смена уже втягивалась в дверь, ещё бы затянули, и пришлось бы третьей смены дожидаться. Совместный обед был уже привычен. И вчера так обедали, и… и завтра так будет, и потом. Ели, как всегда и как все? сосредоточенно и ничего не оставляя. Когда уже взялись за компот, Тим тихо, тоже как все вокруг, сказал:
— Я сейчас в город пойду.
— А я? — сразу откликнулся Дим.
— А ты останешься, — ответил Тим.
— Ну-у, — начал было Дим, но, увидев уже знакомое напряжённо-спокойное выражение на лице отца, сразу изменил фразу: — Ты же вернёшься?
Тим улыбнулся.
— Я хоть раз не вернулся?
— Не-а, — согласился Дим, снова берясь за компот.
— Конечно, Тима, — Зина переложила ягоды из своего стакана в стаканы Дима и Кати, как раз поровну пришлось, по три изюминки. — Раз надо…
— Надо, — кивнул Тим.
— А к молоку ты вернёшься? — спросил Дим.
— К молоку — не знаю, — честно ответил Тим, — а к ужину точно.
Зина допила компот и встала, собирая посуду.
— Ты иди, Тима, я их сама уложу.
Тим поглядел на Дима и Катю, встретился с ними глазами и молча покачал головой.
И в свой новый отсек они вернулись все вместе. Тим повёл Дима в уборную — после появления того, с квадратной мордой — он старался в казарме Дима с глаз не спускать. На дворе — дело другое. Там и свидетелей всегда полно, и Дим отбежать сможет, а в тесноте казармы… всё может быть, и не увидит никто. Теснота в таких делах лучше безлюдья — Тим это хорошо знал.
— Я сам.
— Конечно, сам, — откликнулась Зина. — Не маленький уже.
Дим, сопя, разделся и залез под одеяло.
— Пап, ты только недолго, — попросил он.
— Как смогу, — ответил Тим, роясь в своих вещах.
Зина видела, как он что-то достал и сунул в карман, но что — не разглядела, да и не разглядывала особо. Но…
— Тима, — тихо позвала она.
Тим, уже взявшись за занавеску, оглянулся.
— Я… я разберу твоё пока, разложу, хорошо?
Секунду помедлив, Тим кивнул.
— Да, спасибо, — и улыбнулся.
Зине хотелось сказать ему, чтобы был осторожен в городе, а то, говорят, ну, совсем недавно, на днях, трое вот так пошли, а вернулись раненые, а потом ночью явилась целая банда, добить хотела, еле мужики отбили тех троих. Чудо, что без комендатуры обошлось, все бы визу потеряли. А то и жизнь. Хотела и не решилась. А он уже ушёл.
Зина вздохнула и взялась за его вещи. И Димочкины тут же. Ну, рубашки она потом просмотрит, пуговицы там и прочее… бельё… тоже в тумбочку. Вроде, чистое всё… нет, вот это явно в стирку отложено, ну, это завтра. И ещё одна смена есть? Есть. Значит, стирать завтра…
Она ловко двигалась в узком пространстве между двумя двухъярусными койками и тумбочкой под сонное посапывание малышей.
— Мам, — тихо позвала Катя.
— Чего тебе? — отозвалась Зина. — Пить хочешь?
— Не, — Катя говорила, не открывая глаз. — А они где?
— Дима спит. А папа в город по делам пошёл, — буднично-спокойно ответила Зина. — Спи.
Вздохнул и повернулся на спину Дим, сталкивая с себя одеяло. Зина наклонилась, поправила одеяло, осторожно погладила рассыпавшиеся тонкие светлые волосы. Дим сонно открыл глаза.
— Мам, ты?
— Я-я, спи.
— А папа где?
— Он в город пошёл. Спи.
— Ага, я и забыл, — Дим закрыл глаза и уже совсем сонным затихающим голсом договорил: — Он вернётся, ты не бойся, первое дело для мужчины слово держать…
Зина улыбнулась, достала свой узелок с нитками и села в ногах Катиной койки просматривать рубашки, мужские и мальчиковые. Дай бог, всё будет хорошо.
Показав в проходной пропуск, Тим вышел в город. В принципе, он Атланту знал. Их знакомили со всеми более-менее крупными городами, но особо активно действовать ему здесь не приходилось, работал, в основном, во внутренних комнатах хозяйского особняка и гараже, а для разъездов по столице держали белого шофёра. Но чтобы пройти на местную барахолку или в Цветной квартал, его знаний должно хватить. Он думал об этом походе ещё ночью, и слова психолога о чувствах и вещественном выражении чувств только подтвердили его размышления. И Мороз как-то сказал, что приносил… подарки и гостинцы. Так что решил правильно, и теперь надо только осуществить. Любая задача, вернее, её решение стадийно. И стадий всегда три: выход, действие и возвращение. Конечно, нож и кастет не слишком большая защита, но связываться с разрешением… чтобы ему выдали его пакет, а потом, в случае удачи, сдавать оружие обратно… нет, слишком много мороки. Пистолет в кармане, конечно, даёт уверенность, но тогда слишком легко можно ошибиться в оценке обстановки. А для него главная стадия не вторая, а третья. Он должен вернуться. Его ждут.