Аналогичный мир - 2
Шрифт:
В дверь нетерпеливо заглядывала вторая смена. Женя торопливо доела, Эркин, как всегда, собрал посуду и понёс её на транспортёр для мойки, А Женя повела Алису одеваться.
— Во! — гомонила очередь. — Они уже кончили, чего не пускают?!
Прорвавшись сквозь толпу во двор, Эркин перевёл дыхание и оглянулся.
— Здесь мы, здесь, — откликнулась Женя. — Фу, как эта толкотня надоела.
— Мам, я погуляю ещё? — спросила на всякий случай Алиса: вдруг разрешат.
— Нет, темно уже, — сказала Женя. — Мы дома посидим, — и поглядела
— Мне переговорить кое с кем надо, — сказал Эркин.
— Хорошо, — кивнула Женя. — А завтра… Завтра я опять пойду в библиотеку. Я думаю… Ополье всё-таки, я посмотрела, сельский район. Я не знаю, Эркин, я не жила в деревне никогда, я не знаю там ничего.
Эркин кивнул. Алиса висела у него на руке, и он, равномерно поднимая и опуская кулак, качал её. Алиса тихо повизгивала, не мешая им разговаривать.
— Женя, я скотником был, пять лет, и пастухом был, видел, — Эркин, досадуя на себя, что сорвался и заговорил по-английски, тряхнул головой и дальше, уже следя за собой, говорил только по-русски. — Нет, Женя, это… это будет плохо. И тебе. И Алисе. Я ещё найду там работу. Как это…? Батраком. Но это маленький заработок. Мы не проживём. И… и Алисе надо учиться. А какая в деревне школа? И этот… психолог мне говорил, что лучше не в деревню.
— Да, конечно, Эркин. А в большом городе я устроюсь. И ты там даже легче найдёшь работу. И с жильём, я думаю, будет полегче.
За разговором они дошли семейного барака. Женя взяла Алису за руку. Другой рукой поправила Эркину ворот куртки.
— Мы пойдём, Эркин. Ты… ты не очень долго, ладно?
— Я не знаю ещё, какой разговор будет, — пожал плечами Эркин. — Ты не беспокойся, Женя, всё будет в порядке.
Алиса не сразу отпустила его руку, будто пыталась остановить. Эркин улыбнулся ей. И Жене. Женя подтянула Алису к себе, и та, наконец, разжала пальцы.
— Ты недолго, ладно? — попросила она с интонациями Жени.
Женя рассмеялась и сказала ей:
— Как сможет.
— Я постараюсь, — пообещал Эркин.
Как обычно, он подождал, пока они войдут в барак, и уже тогда пошёл к дальней пожарке. Было уже темно, но прожекторы по ограде и фонари у бараков давали достаточно света. Чтобы не окликнули, Эркин обошёл обычные мужские клубы стороной.
Его ждали. Чёрная фигура, почти сливавшаяся с тенью, выдавала себя огоньком сигареты. Эркин невольно насторожился: такое напряжение, чуть ли не угроза была в этом сгустке темноты. Сунув руки в карманы, он подошёл, остановившись в шаге.
— Ну?
— Поговорить надо, — Тим сплюнул и растёр окурок.
— Это я знаю. О чём?
— Давай по-английски, — предложил Тим и объяснил: — Я по-русски столько слов не знаю.
— Как хочешь, — по-английски ответил Эркин, пожимая плечами.
— Женился я.
— Ты говорил, — кивнул Эркин. — И чего?
— Посоветоваться надо.
— Чего-о?! — изумился Эркин. — О чём?
— Об этом самом, — буркнул Тим. — Что у мужа с женой по ночам бывает.
— Ты
— Имел, — хмуро ответил Тим. — Но она не баба. Она… белая. С ней же нельзя… как на случке. А ты всякие… фокусы, приёмы там разные знаешь…
— Это ты с чего такую хренотень выдумал? — очень спокойно спросил Эркин.
— Брось вилять. Я тебя ещё тогда, в бане, понял.
— Ты заткнёшься? — угрожающе сказал Эркин. — Или…
— Или что? — усмехнулся Тим. — Драться полезешь? Так я накостыляю тебе запросто. Я — телохранитель. Слышал о таких? Так что не трать силу попусту.
— Телохранитель? — переспросил Эркин и медленно, будто всё ещё не мог понять: — Палач?
— Ты как, сильно рвался в спальники?
— Охренел?!
— И я не сам это решал. Квит?
Помедлив, Эркин кивнул.
— В этом квит.
— А в чём другом? — Тим зло усмехнулся. — Ладно. Ты ведь тоже… с русской…
— Её не трогай, — предупредил Эркин.
— Да не трогаю я её, дурак, — Тим зло смял незажжённую сигарету, отшвырнул её в темноту, достал другую и опять не закурил. — Будь человеком. Посоветуй.
— Чего? Да ни к чёрту эти… приёмы не нужны. Ты раньше о них думал? И ведь ничего, справлялся.
— Ты что? — теперь удивился Тим. — Случки не знаешь? Ни разу не отбирали, что ли?
— Меня в пять лет отобрали, — мрачно ответил Эркин. — А про случки я знаю. Растравкой накачают и вперёд. В закуток под замок.
— Ну да, — уже спокойно закурил Тим. — Целую кружку вольют, а там… как втолкнут, уже себя не помнишь.
Эркин кивнул.
— Ну, так чего ты от меня хочешь? Боишься без растравки не справиться?
Тим скрипнул зубами, пересиливая себя.
— Не задирайся. Мне визу терять нельзя. Как и тебе. Так что драться я не буду. Хотя навтыкать тебе следовало бы.
— Как и тебе, — усмехнулся Эркин. — И за то же самое.
Они оба негромко засмеялись. Эркин тоже достал сигареты, закурил.
— Здесь всё равно нельзя, — после недолгого молчания сказал Эркин. — Тесно. Люди кругом.
— И дети, — понимающе кивнул Тим.
— Да, — согласился Эркин. — Это ж не учебка, чтоб им на такое глазеть.
— Что? — переспросил Тим. — При чём здесь учебка?
— Учебка, учебный Палас, — удивился его вопросу Эркин. — Ну, при питомнике.
— Понял, — остановил его объяснения Тим. — Ты давно… женат?
— Записались двадцать первого октября, а так-то… с весны. Как раз, — Эркин улыбнулся, — на День Матери.
— Ты ж говорил, что летом пастухом был.
— Ну так что? На заработки уехал и вернулся, — Эркин сказал это по-русски и опять по-английски: — Что тут такого?
— Оно-то так, — Тим вздохнул. — А мне что делать?
Эркин затянулся, сразу выдохнув дым, пожал плечами.
— Да ничего. Знаешь, я понял, в семье это не главное. Ты… вот раньше ты детей нянчил? Я видел, как ты своего мыл.