Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Нет, конечно, — Тим задумчиво повертел сигарету. — Думаешь, и здесь… само собой…?
Эркин кивнул.
— Как думаешь, так и получится. Будешь о ней, как о леди, думать, у тебя и будет с ней, как… — и вдруг спросил: — У тебя что, с белой не было? Ты ж палач, на «трамвае» ездил.
Эркин успел увернуться от летящего в лицо кулака, отскочил в сторону, вытягивая противника на себя от защищавшей тому спину стены. Схватка была короткой. Обменявшись ударами, не дошедшими, впрочем, до цели из-за ловкости
— Ещё раз вякнешь про это, — глухо сказал Тим, — отрежу всё на хрен и съесть заставлю.
— Раньше я тебе хребет переломлю, — спокойно ответил Эркин.
Помолчали, остывая.
— Ладно, — Тим передёрнул плечами, словно стряхивая что-то. — Мир?
— Чёрт с тобой, — усмехнулся Эркин. — Мир.
Ещё постояли молча. Тим смерил Эркина взглядом.
— А ты здоров в драке. Сколько тебе?
— Двадцать пять полных, — усмехнулся Эркин. — А тебе?
— Столько же, — Тим достал сигаретную пачку, повертел и засунул обратно. — Слушай, как же ты держишься?
— Чего? — Не понял Эркин. — Ты о чём?
— Ну, здесь. Тебе ж больше трёх дней без траха нельзя. Загоришься.
— Смотри, какой ты грамотный, — усмехнулся Эркин. — А я перегорел.
— Врёшь, — Тим недоверчиво оглядел его. — Я ж знаю. Сначала орёте, потом как… как куклы тряпочные лежите. Насильно кормить надо, а то загнётесь.
— Знаешь? — Эркин быстро шагнул к нему вплотную. — Откуда?
— Тренировали нас на таких, — твёрдо ответил Тим и, помедлив, добавил: — И сам горел.
— Вы что? — изумился Эркин. — Тоже горите? У вас-то что?
— Руки. Сначала болят, потом отнимаются. Ну, а там всё, конец.
Эркин присвистнул.
— Ни хрена себе! И как ты выскочил?
Тим пожал плечами.
— Не знаю. Я… Дима встретил, ну и… само собой как-то. А ты?
— Я на скотной работал. И тоже… само собой, — Эркин тряхнул головой. — Ладно, неохота вспоминать.
Тим кивнул.
— Скажи только: давно горел?
— В двадцать.
— И как? Всё можешь?
— Всё, — твёрдо ответил Эркин и повторил: — Всё, что хочу. И как сам хочу.
— Значит, что? — Тим вздохнул. — Само собой?
— Само собой, — кивнул Эркин. — Ты не трепыхайся попусту. Ей, ну, твоей, не это же в тебе нужно. Для этого и так мужиков полно. Кому свербит, устраиваются. Знаешь ведь.
Тим кивнул. Он за эти дни и наслушался, и насмотрелся. Мужской и женский бараки, всякие развалины и укромные уголки в лагере… при желании место найти — не проблема. А то в город ушли, а что там и как там, никто и знать не будет. Главное — чтобы без шума обошлось. Без скандалов, драк и тому подобного.
— Знаю, конечно. И здесь, и в город
— А-а, — Эркин вздохнул. — Мы же таились ото всех. В Гатрингс, там комендатура была, ехали порознь и возвращались так же. Ну а там… там парк, не парк, словом, — Эркин улыбнулся, — туда никто не ходил, вот там и погуляли немного.
Тим кивнул.
— Я в город ходил, купил кой-чего. Посидели, поели… Ладно. Поздно уже.
— Заболтались, — Эркин прислушался и негромко засмеялся. — Слышишь, тихо как.
— Слышу, — ответно улыбнулся Тим.
Они не спеша, как после тяжёлой совместной работы пошли к семейному бараку, разговаривая уже о другом и только по-русски.
— Ты место подобрал?
— Нет ещё. Женя, ну, жена моя…
— Понял.
— Ну, она сегодня в би-блио-те-ке, — Эркин передохнул после длинного слова, — смотрела, читала… А ты?
— Я только-только прошёл всё, ну и… женился. Теперь заново думать надо. Семья всё-таки.
— Да, один ты только за себя думаешь. Ты… у тебя как, без ограничений?
— Да. И у Дима. А вот… — Тим на мгновение запнулся, — у Кати не знаю. Слабенькая она.
Эркин сочувственно вздохнул.
В казарме уже горел синий ночной свет.
— Ну, бывай, мне сюда теперь.
— Бывай, — попрощался Эркин.
Большинство обитателей барака уже спали, в проходах было пусто, из-за занавесок похрапывания, тихие разговоры, поскрипывания коек, плач детей… — ночной шум.
Тим осторожно откинул занавеску и вошёл в свой отсек. Вроде все спят. Но он куртку расстегнуть не успел, как Дим сонно спросил:
— Пап, ты?
— Я, я, — улыбнулся Тим. — Спи.
И сразу рядом с его головой с верхней койки тихое:
— Тима… всё в порядке?
Тим повернулся и оказался лицом к лицу с лежащей на своей койке Зиной.
— Да, — шёпотом ответил он. — Всё в порядке.
— Ну, и слава богу. Ложись спать, Тима, поздно уже.
— Да. Я сейчас.
Зина вдруг подалась к нему и поцеловала. Их губы встретились, но всего на мгновение, и растерявшийся Тим не успел не то что ответить, но даже сообразить. Он растерянно потоптался между койками, снял и повесил куртку, взял полотенце.
— Я сейчас, — зачем-то повторил он и вышел.
В уборной он опять встретился с Эркином. Сняв рубашку и обвязавшись по поясу полотенцем, тот обтирался под краном. Увидев Тима, Эркин улыбнулся.
— Опять встретились.
— Ну, так куда деваться, — в том ему ответил Тим, занимая соседнюю раковину. — Тебя Фёдор за это водяным завёт?
— Ага, — Эркин растёр по груди последнюю пригоршню воды и стал вытираться. — И что в баню через день хожу, — Эркин усмехнулся. — Я б каждый день ходил, да…