Аналогичный мир - 2
Шрифт:
Чолли тоже взял Мишку и Светку на руки и удивлённо присвистнул. А в ответ на встревоженный взгляд Насти улыбнулся.
— Потяжелели как. Ты их за раз обоих не бери больше.
— Так растут же, — улыбнулась Настя. — На таком-то пайке. Грудь уже не берут больше, всё Паше идёт.
— И правильно, — кивнул Чолли. — Им здесь молока много наливают?
— Во кружка, — показала Настя.
У дверей столовой Чолли спустил детей на землю, Настя взяла их за руки и повела внутрь. А Чолли отошёл к одной из кучек родителей.
— Чолли, —
Знакомые русские слова — завтра, Городня, автобус — позволили Чолли кивнуть.
— Да, — и тщательно выговаривая русские слова: — Ты тоже?
— Ну да. Да ещё и вон Васька. Василий, — Иван позвал высокого костлявого мужчину в синей куртке угнанного. — Ты ж едешь завтра?
— Оно и есть, — подошёл к ним Василий. — До Городни обещали подбросить. А что?
— Ну, вот и гляди, — кивнул Иван. — Считай, пол-автобуса наши. Да ещё одиночек могут добавить.
— Это твою, что ли? — хмыкнул Василий.
Чолли понимающе ухмыльнулся. Иван развёл руками.
— Подловили! Зарегистрировались вчера.
— Нуу?! — хохотнул Василий. — Двойной магарыч с тебя, значит.
Чолли невольно поёжился. Напоминание о необходимости выставлять отвальную неприятно царапнуло. Но если по Василию судить… не у него одного эта проблема.
— А от Городни?
— Там на поезде.
— Все, что ли, в Ополье?
— Ополье велико. Ты куда?
— На Турово. Туровский конный завод, — старательно выговорил Чолли.
— Что, конюхом?
Чолли кивнул.
— Конюхом, объездчиком… да кем поставят. Сказали просто: работа.
— Что ж, тоже дело.
— А жильё?
— Обещают дом. И участок.
— Ну, совсем хорошо. А ты?
— Я под Марьино. Там хозяйства большие зерновые. Люди нужны. Так что устроиться можно.
Чолли перевёл дыхание. Их много, все в одном автобусе и потом вместе. Наверное. Уже легче. И об отвальной никто не говорит. Да и кому ему отвальную ставить? По-настоящему, так только Морозу и Тиму. Но Мороз уже где-то в России, а Тим сейчас к пожарке не ходит. Так что к Тиму он прямо в отсек зайдёт попрощаться.
За разговором время прошло незаметно. Из столовой выбегали дети. Чолли встретил Настю и забрал у неё Мишку и Светку.
— С ними и пойдём? — с сомнением спросила Настя.
— Их одних же не оставишь, а сказали, чтоб мы вместе пришли, — ответил Чолли, перешагивая через лужу. — Ты краем обойди, не мочи сапоги зазря.
— Ага, ага, — Настя почти бежала за ним: так быстро он шёл.
У дверей административного корпуса они столкнулись с двумя индейцами из той пятёрки. Чолли шёл прямо на них, и они посторонились, уступая ему дорогу. Настя опасливо спряталась от их взглядов за спину мужа. Чолли прошёл, не глядя. Халявщики, ш-шакалы. Которую неделю сидят на дармовом пайке, ждут, какое племя их признает. Да на хрен они кому нужны,
Когда за Чолли с Настей закрылась дверь, Копчёный разжал губы.
— Ишь, нос дерёт. Не иначе, как визу получил.
— Плюнь, — Большой Джим обшаривал карманы в поисках сигареты. — Хреновый он индеец. Как и тот… красавчик.
Поиски завершились находкой окурка, что привело Большого Джима в благодушное настроение. Копчёный, увидев окурок, забыл о Чолли и том красавчике, что подцепил беляшку и укатил в Россию. То всё неважно, а вот находка…. Закон требует всё делить поровну, а здесь как раз на две хорошие затяжки. Чёрт, ведь всего досыта, а курева — две пачки на неделю, и хоть ты сдохни, а пачка хорошему курильщику на два дня — самое большое.
Снег прекратился, и тонкий белый покров на глазах темнел, пропитываясь водой. И когда Чолли с Настей вышли из административного корпуса, двор опять был серым, мокрым и сумрачным. Чолли взял детей на руки и уже спокойно — ни дождя, ни ветра нет, укрывать их пока не от чего — они пошли к своему бараку. Мишка и Светка, сидя на его руках, вертели головами, насколько им позволяли окутывающие их платки, рассматривая всё вокруг.
— Я вперёд побегу, — сказала Настя. — А то там Ма… Паша один.
— Беги, — кивнул Чолли. — А мы пройдёмся.
И продолжил идти не спеша.
— Машина, — вдруг заявил по-русски Мишка, показывая на выезжавший из-за хозблока к воротам грузовик.
— Верно, сынок, — по-русски ответил Чолли. — Машина.
— Машина, — тут же сказала и Светка и, увидев идущего навстречу коменданта. — Дядя.
— Дядя, — согласился Чолли и чуть крепче прижал детей к себе.
Комендант улыбнулся им и остановился. Остановился и Чолли.
— Автобус после завтрака будет, — комендант говорил медленно, давая успеть понять русские слова. — Тогда и отсек сдашь.
Чолли понял.
— Да, после завтрака. Спасибо.
— Не за что.
Комендант улыбнулся серьёзно глядящим на него малышам и пошёл дальше. А Чолли зашагал к их бараку.
— Дядя ха'оший? — с сомнением в голосе спросил по-русски Мишка.
— Да, — убеждённо ответил Чолли. — Этот хороший.
Кто-то придержал ему дверь, пока он входил.
— Спасибо, — сказал по-русски Чолли.
И по-русски же, тщательно выговаривая ещё явно непривычное слово, ему ответили:
— По-жа-лу-йс-та.
В тамбуре Чолли опустил детей на пол: дым-то поверху, чего им его нюхать.
— Привет, — окликнул его Тим. — Уезжаешь, слышал?
— Привет, — кивнул Чолли. — Завтра, после завтрака.
Они говорили, перемешивая русские и английские слова. Как и большинство вокруг.
— До Рубежина?
— Нет, я же в Ополье. Туда через Городню. До самой границы на автобусе обещали.
— Удачно.
— Н-ну! Как твои?
— Завтра врач придёт, посмотрит, — Тим усмехнулся. — Прыгают, лежать не хотят.