Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Уедем, — тихо сказала Женя. — Но… но ты подумал, куда? И как? Всё бросим?
— Зачем бросать? — удивился Эркин. — Что сможем, возьмём с собой.
Женя вздохнула.
Ой, Эркин, ты думаешь, это так просто?
— Ничего, — Эркин взял её за руки, озорно улыбнулся так, что Женя невольно засмеялась в ответ. — Женя, мы… мы с Андреем всё разузнаем, подготовим. И уже тогда… Андрей тоже поедет, хорошо?
— Конечно, ведь он твой брат.
Эркин молча ткнулся лбом в её руки.
— И куда мы поедем?
— Мы
Женя молча кивнула. Эркин нагнул голову, потёрся лицом о её руки и выпрямился, медленно разжал пальцы.
— Я напугал тебя, Женя?
— Нет, — Женя подвинула к нему конфеты. — Знаешь, Эркин, я два года здесь живу, скоро три будет, а до этого я много переезжала, — она усмехнулась. — Я знаю, что это такое. Всё бросала. Сумку на плечо, чемодан в одну руку, Алису на другую и… вперёд. Куда глаза глядят.
— Женя, — он быстро проглотил чай, едва не поперхнувшись. — Мы не так уедем. Вот разузнаем всё, договоримся заранее. Да… да съездим туда, всё подготовим, и уже тогда ты с Алисой поедешь.
— Хорошо, — кивнула Женя. — Вы тоже будьте осторожны. И ты, и Андрей.
— Мы осторожны. Женя… — он замялся, — я видел, тебя провожал, ну, этот, ты говорила о нём.
— Рассел? — подсказала ему Женя.
— Да. Женя, ты… ты не спорь с ним. Он опасный. Я… я видел его с теми. Из своры.
— Они все опасные, — Женя встала, собирая посуду, погладила его по плечу. — Спасибо, милый, я буду осторожна.
Эркин кивнул, успев коснуться губами её руки. Женя ушла на кухню, а он остался сидеть за столом. Не хотелось вставать, вообще двигаться. Женя согласна уехать. Но куда? С кем ни заговори, у всех одно. Работы нет, беляки жмут. И здесь… Платят всё меньше, на станции стало ещё хуже. Полиция гоняет. Раньше они сами ходили, искали работу, а теперь… выгородили им у ворот… загончик. И вот стоят они по утрам, ждут, пока не придут беляки и не наймут. Как… как на торгах. А в городе работы совсем нет. На рынке… шакалить только. Что же делать? Куда бежать?
Он тяжело встал и пошёл в кладовку. Женя домывала посуду и расставляла на сушке. Он постоял в дверях, глядя на неё.
— У тебя двойная завтра?
— Да, — ответила, не оборачиваясь, Женя.
— Я провожу тебя. Ну, там встречу и до дома. В десяти шагах буду идти, не ближе. А тебе спокойнее.
Женя вылила грязную воду в лохань, вытерла руки и повесила полотенце. Эркин молча ждал её ответа. Она подошла к нему и обняла. Привстав на цыпочки, поцеловала в щёку. И он не смог не обнять её.
— Спасибо, Эркин, но мне спокойнее, когда я знаю, что ты дома. С Алисой.
Он вздохнул и поцеловал её в висок.
— Хорошо, Женя. Как ты скажешь, — и желая пошутить, закончил по-английски: — Слушаюсь,
Он добился своего: Женя засмеялась. И ещё раз поцеловала его.
— Спасибо, милый.
Они стояли, обнявшись, пока Женя не вздохнула:
— Поздно уже.
— Да, — он сразу разжал объятия. — Да, Женя. Спокойной ночи, так?
— Спокойной ночи, — улыбнулась Женя.
Эркин ушёл в кладовку, вытащил и развернул постель, разделся и медленно вытянулся на перине, завернулся в одеяло. Может, и обойдётся всё. Найдут они с Андреем подходящее место. Переедем туда и… и заживём. И впрямь погано здесь становится.
Рассел медленно закрыл книгу и откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на затылке. Всё-таки он прав. Он победил в этом споре. Но спор заочный, и, побеждённый, к сожалению, никогда об этом не узнает. Как он и говорил, их рассудила жизнь. Развязала узел и завязала новый…
…Они идут по коридору. Матовые лабораторные двери без табличек. Кому надо — тот знает, а кому не надо — тому здесь делать нечего. Пористый пластик пола делает шаги бесшумными, как во сне.
— Денег у меня нет.
— Я слышу это, отец, каждый раз.
— Но на этот раз их действительно нет. Ничего нет.
— Многообещающее заявление. А что-нибудь у тебя есть?
— Да. Долги.
Он даже останавливается от неожиданности, и отец, не оборачиваясь, уходит. Он догоняет и подстраивается. И молчит. Отец никогда, ни при каких обстоятельствах не брал в долг. И никому никогда не одалживал. И того же требовал от него. Всегда.
— Отец, ты шутишь?
— Нет, — резко бросает отец.
— Отец… и много? Большие долги?
— Это не твоя проблема.
— Хорошо, но… — он хочет предложить помощь, но на ходу меняет фразу. — Зачем тебе это понадобилось?
— Это моя проблема.
Но всё-таки отец замедляет шаг и нехотя начинает объяснять:
— Я закупил материал для исследований. Это оказалось слишком дорого.
— С каких пор ты закупаешь материал на свои деньги? И почему ты не обратился ко мне?
— Я сказал, что это не твои проблемы.
Отец останавливается перед глухой железной дверью в конце коридора и начинает её отпирать. Ключ-печатка, сейфовый ключ, предохранитель… однако, мощное сооружение. Он повторяет это вслух.
— Я не могу рисковать, — отмахивается отец. — Входи.
Отец пропускает его, тщательно запирает дверь, и несколько мгновений ожидания в полной темноте. Он слышит тяжёлое болезненное дыхание нескольких людей и начинает догадываться. Отец включает свет. Стандартный лабораторный блок из лаборатории, соединённой с холлом и камерой для материала, отделённой решетчатой стеной. В камере… он подходит поближе. Да, камера автономная, со своей канализацией. На полу тонкая циновка. И сколько тут особей? Пятеро? И, чёрт возьми, все спальники!