Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Рассел Годдард Шерман!
Он вздрогнул и поднял голову.
Она стояла против света и казалась тёмным плоским силуэтом. Но он узнал её.
— Миссис Стоун? Вы?! Откуда вы…?
— Если в вас осталось хоть что-то человеческое, — она словно не услышала его вопросов, а жёсткий холодный тон неприятно противоречил словам, — вы будете молчать об увиденном. Даже под угрозой расстрела. Вы поняли меня?
Рассел медленно вдохнул и так же медленно выдохнул, успокаиваясь.
— Вы не ответили на мой вопрос, миссис Стоун. Откуда вы
— Это вторая причина, по которой вы будете молчать. Заговорите вы, заговорю и я.
— У нас получается диалог глухих, не находите? — Рассел встал, взял газету, на которой сидел, аккуратно её сложил и сунул в карман плаща. — Но я готов выслушать вас.
Теперь они стояли лицом к лицу. Рассел мягко взял её под руку и вывел наружу.
— Миссис Стоун, ваше молчание неразумно. Вы предлагаете мне, — Рассел усмехнулся, — скажем так, сделку. Но чтобы согласиться, я должен убедиться в её выгодности. Для меня.
— Это не сделка, — разжала бледные губы миссис Стоун.
— А что? Шантаж? Тогда тем более интересно. Вам-то какое дело?
Она молчала. Застывшее отчуждённое лицо, плотно сжатые губы, бледно-голубые словно выцветшие глаза, устремлённые куда-то поверх его плеча. Рассел повернулся и посмотрел в этом направлении. Пруд? Что-то изменилось? Да. Три красные розы слегка покачивались на воде. Три розы… Зачем это ей? Неужели…
— Весьма трогательно, миссис Стоун, — Рассел очень серьёзно склонил голову. — Весьма и весьма.
— Вы не смеете… Не вам судить меня.
— Судить? — переспросил он с подчёркнутым удивлением. — И не собираюсь. Но идёмте, миссис Стоун. Это не совсем подходящее место, а разговор, как я думаю, будет долгим.
Она молчала, но не сопротивлялась, когда Рассел повёл её от пруда к воротам. Под ногами сухо шуршала осенняя трава. Особая, специально выведенная, не мнущаяся и растущая на строго определённую высоту. Никакие шины не проложат колеи. Ни тропинок, ни дорог, никаких следов. И стричь не надо.
— Вы часто приезжаете сюда, миссис Стоун?
— Как получится, — нехотя ответила она.
— Я тоже, — кивнул Рассел. — Всё-таки с этим местом связаны… незабываемые впечатления. И каждый раз три розы? Или сегодня дата? Я угадал, не так ли? И если продолжить рассуждения, то, — Рассел покосился на неё, — то и я смогу кое-чем вам пригрозить. Но не буду. Пока. И вы не ответили мне. Вы видели всё?
— То же, что и вы.
— И почему вы решили заставить меня молчать, миссис Стоун? Откуда такой интерес к делам Джен?
— Я… я хочу ей счастья.
— Вы считаете счастьем личное владение спальником? Что не надо ходить в Палас? И это говорите вы?
— Вы так не думаете, Рассел. Вы знаете, что это… совсем другое.
— Скажем, догадываюсь. Кто вам Джен, что вы так защищаете её? Или… вам понравился этот спальник?
— Не пытайтесь разозлить меня, Рассел, — миссис Стоун говорила уже совсем спокойно, обычным равнодушным тоном. — Я выразилась достаточно ясно, и вы
— Лучше бы вы повторили свой первый аргумент, — Рассел помог ей перешагнуть через поваленное дерево. — А это… У каждого свои скелеты в шкафах, и лучше без крайней нужды их не трогать. Так кого вы защищаете? Её или его?
— Ваше решение зависит от моего ответа?
— Браво, — рассмеялся Рассел. — Примем как версию, что обоих. Я не спрашиваю вас, откуда вы взяли ту информацию, которой мне угрожаете. Не спрашиваю, что это за информация. По очень простой причине, — он сделал паузу, ожидая её вопроса, но она молчала, и тогда он сказал сам: — Я не боюсь.
— Почему? — вопрос прозвучал с обычной равнодушной вежливостью, когда ответ не нужен и не интересен, но этикет требует поддерживать разговор.
— Потому что мне всё равно, миссис Стоун. Прошлого уже нет, будущего ещё нет, а настоящее мне неинтересно.
Она пожала плечами. Они уже подходили к кованым распахнутым воротам.
— Ну вот. Вы сейчас на вокзал, миссис Стоун? — она неопределённо повела плечом, и он усмехнулся. — Не смею навязывать своё общество, милая леди. Видите ли, миссис Стоун, я всегда поступаю так, как я сам считаю нужным. Я могу выслушать совет, но принять его или отвергнуть… решаю я сам. Чем бы мне ни угрожали, а угрожать вы, кстати, можете только русскими, что вы меня им сдадите, то для этого вам придётся пойти к ним и донести, а вы, как я понимаю, не сторонница доносов, так что ваша угроза… блеф.
Они уже вышли на тихую улицу, зажатую оградой парка и задними дворами домов. Слева издалека доносился гул человеческих голосов.
— Вы блефуете, миссис Стоун, — повторил Рассел. — Но, принимая решение, я, несомненно, обдумаю ваши… м-м-м… пожелания. А сейчас… не смею задерживать.
Он слегка поклонился и преувеличенно театральным жестом поднёс к губам её руку, не коснувшись губами, а опять же театрально только изобразив поцелуй.
Миссис Стоун не отдёрнула руки, казалось, она не видела, не замечала его. И когда он разжал пальцы, повернулась и ушла, не оглядываясь.
Рассел проводил её взглядом до угла и не спеша пошёл по улице. Однако, кто бы мог подумать, что миссис Стоун как-то связана с Центром. Он совсем её не помнит. Хотя… хотя он и не знал в лицо всех сотрудников. Интересно, насколько она осведомлена о работах? Всего Центра и о его конкретных. Три розы в пруду. Три красные розы на могилу любимого. Но почему именно в пруд? Хотя… пруд как замена… неужели Оврагу?! Совсем интересно. Если принять эту гипотезу, то многое становится понятным. И почему она помнит его, а он её нет. «Материал» он никогда не рассматривал. Превращение объекта в субъект мешает исследованию. И как же она тогда выжила? «Материал» ликвидировали вместе с исследователями и обслуживающим персоналом. Но… но это проблемы миссис Стоун. Его они не касаются и не волнуют. А вот Джен…