Аналогичный мир - 4
Шрифт:
— И далеко вам? — спросил водитель.
— В Загорье, — ответил бурлаков.
— А там?
— На Цветочную улицу в «Беженский Корабль». Знаете?
— Наслышан, — кивнул шофёр. — Три рубля, и к самому дому подкину.
— Хорошо, — улыбнулся Бурлаков, доставая деньги.
Ну, когда за обычную «дребезжалку» со всеми остановками платят, как за экспресс, то и остальное соответствует: помогают с багажом и подвозят к дверям.
Водитель помог затащить и поставить коробку — багажного отделения не было, вещи распихивали и притыкали между сидениями — и оглядел салон.
— Ещё два места есть. Ждём?
— Давай,
— Ну, как знаете, — водитель сел на своё место и закрыл дверь. — Я вас за язык не дёргал. Поехали. Сейчас в Репейку, оттуда в Токмаковку, там Загорье и Матёрин Омут.
— Шеф, а Жуковка?
— Будет тебе Жуковка. Поехали.
Несколько толчков и рывков на месте, будто автобус отдирал примёрзшие колёса, и наконец поехали. Освещённые вокзальная площадь и центральная улица, редкие фонари окраины и уже по-ночному синие снега пригородных лугов и огородов.
Большинство пассажиров знали друг друга или познакомились в ожидании отправки и на Бурлакова посматривали с интересом, сразу определив в нём «столичную штучку», но разговор не заводили и на знакомство не набивались. Бурлакова это, в общем, устраивало.
В салоне был включён свет, и, глядя в окно, окружающее он различал смутно, скорее угадывал, а своё отражение видел чётко. Автобус шёл медленно, вздрагивая и подпрыгивая на ухабах. Но никто не спешил, и общая атмосфера полусонного благодушия захватила и Бурлакова. Он даже задремал. Автобус останавливался, открывались и закрывались двери, и снова тряска езды по просёлочной дороге, одной из тех, что для проходимости должна либо просохнуть, либо промёрзнуть…
— Загорье, «Беженский Корабль».
Бурлаков вздрогнул и открыл глаза.
— А… спасибо.
Ему помогли вытащить коробку, и автобум уехал, оставив его перед домом в десяти метрах и чуть левее от нужного подъезда. Ну, так сам виноват, надо было точнее договариваться.
И вот тут Бурлаков понял, что самое трудное впереди. Дотащить коробку до подъезда, нет, тащить по заснеженному асфальту картон — это непоправимо испортить упаковку, так что, будьте точны, Игорь Александрович, донести до подъезда, поднять на второй этаж, и там по коридору. Носильщика нет, просить помощи не у кого: субботним зимним вечером случайных прохожих и возвращающихся с работы нет. Ну-с, воззовём к духу прадеда, тот на спор лошадь на себе поднимал, и примемся за работу. Больше вам ничего не остаётся.
Коробка не такая уж тяжёлая, но не слишком удобна, да ещё портфель и портплед, а рук всего две. Правда, бывало и хуже, и вообще… всяко бывало. А если вот так ухватить… и главное — не волоком, рискуешь прорвать дно.
Добравшись до нужного подъезда, он перевёл дыхание и приступил к затаскиванию коробки внутрь. Здесь основным препятствием были высокие пороги. Хорошо, хоть в дверной проём коробка впритык, но прошла.
Теперь вверх, на второй этаж. А если… проигрыш во времени и расстоянии, а выигрыш в чём? Вот именно! Коробку оставим и отнесём наверх портфель и портплед — время позднее, никто не тронет — и спустимся за коробкой. Не сказать, что легче, но намного удобнее. Считаем решение правильным. Раз другого не нашлось.
Преодоление двери на этаж прошло легче: и порог ниже, и навык появился. А уж до заветной двери совсем
Под эти мысли переноска прошла как-то незаметно. Бурлаков выпрямился и снял шляпу, вынул носовой платок и вытер мокрое от пота лицо, перевёл дыхание и прислушался. За дверью было тихо. А вдруг они уже легли спать? Да нет, для сна ещё рано. Он ещё раз перевёл дыхание и нажал кнопку.
За дверью задребезжал звонок.
Женя уже несколько раз выразительно смотрела на Алису, но та старательно не замечала и не понимала, разглаживая и сортируя фантики. Андрей вдруг пустился в длинные рассуждения о футболе, рассказывая Эркину о правилах и прочем. Статью о чемпионате России, что армейцы опять всех обставили, Эркин тоже читал, не всё, правда, понял и теперь охотно просвещался. Женя ещё раз грозно посмотрела на Алису и махнула рукой: пусть сидит, завтра всё равно воскресенье, так может, если поздно ляжет, то даст утром поспать и не будет ломиться. В спальню.
Звонок в дверь был таким неожиданным, что они все даже как-то не сразу обратили на него внимание. И первой сорвалась со стула и побежала в прихожую Алиса, за ней Женя, встал и вышел Эркин, а Андрей остался сидеть. А… а вдруг это кто из соседей… так, на огонёк заглянул.
Обычно Алисе не разрешали самой открывать дверь, и обычно она слушалась, но сегодня… здесь и мама, и Эрик, и ждут гостей, так что… она в своём праве. И Алиса уверенно взялась за замок.
Эркин и Женя не успели вмешаться, как она повернула шпенёк и после двойного щелчка распахнула дверь. За дверью стояли большая картонная коробка, кожаный, вдвое больше Андрюхиного, портфель с двумя замками, большая странная сумка и высокий старик в тёмном пальто и в странной — Алиса таких ещё не видела — тёмной шляпе.
— Ой, — сказала Алиса. — Здравствуйте.
— Здравствуй, — улыбнулся ей старик.
— Ой! — ахнула Женя. — Игорь Александрович! Здравствуйте! Как доехали? Заходите, Алиса, не мешай, Андрюша, Игорь Александрович, вы с дороги, сейчас я поставлю, разогрею, Эркин, да, сюда поставь, вы раздевайтесь, ой, я мигом…
Эркин, Андрей, Алиса, Бурлаков — их всех завертело и закружило в этом вихре. Женя никому не давала ни опомниться, ни сообразить. Коробку затащили в кладовку, портфель и портплед отнесли в маленькую комнату, Бурлакова усадили в кухне за стол и стали кормить обедом и поить чаем. Андрею не удалось и слова вставить, Эркин сам молчал, Алиса суетилась, счастливая, что о её сне точно забыли.
— Большое спасибо, Женя. Очень вкусно.
— Давайте, я вам ещё налью.
— Налей ему, Женя, оголодал он в дороге, — наконец сумел вклиниться Андрей.
И тут же получил под столом пинок от Эркина. Андрей покосился на него, сглотнул невысказанное и спросил уже другим тоном.
— Ну, чего ты так поздно? Обещал же, в субботу.
— А я и приехал в субботу, — Бурлаков подмигнул Алисе. — Двенадцати ещё нет.
— Ага, Андрюха, — тут же воспользовалась моментом Алиса. — Получил?!