Аналогичный мир - 4
Шрифт:
— А твой номер восемь, — весело ответил Андрей.
Продолжения фразы не последовало, так как вошли Женя и Эркин.
Фотографии с ночи так и лежали на столике у дивана. Расселись вокруг и стали перебирать жёсткие блестящие картонки, заново рассматривая и уже решая, какие Бурлаков возьмёт себе, а какие останутся у Эркина и Жени в их альбоме. Снова смеялись над снимками с дракой, но для альбома они, по мнению Жени, совсем не годились, и их все забрал бурлаков со словами:
— А мне нравятся.
Так
Пока посмотрели, обсудили, посмеялись, незаметно подошло время обеда. Ойкнув, Женя побежала на кухню.
До Скопина Джонатан и Фредди спали, хотя пьяными не были. В Скопине на пересадку пятнадцать минут, не то что разгуляться, даже проснуться некогда. И, едва оказавшись в креслах, они снова заснули, да и перегон здесь небольшой, а вот в Корчеве у них полтора часа перерыв и четыре часа лёта до Колумбии, там всё и утрясётся.
На подлёте к Корчеву Фредди проснулся окончательно, попросил у стюардессы горячего чая: вряд ли кофе в самолёте будет как у Эркина, и, получив чашку и пакетик сахара, покосился на спящего Джонатана.
— Хлебай, ковбой, — сказал тот, не открывая глаз.
Фредди спокойно допил чай и полез во внутренний карман пиджака. Сначала письмо. Ну-ка, что один гриновский пишет другому?
В конверте открытка: зимний русский пейзаж: заснеженные ели и дорога среди сугробов. А на обороте… чёткие, почти каллиграфические строки. «Чак. Узнал, что ты выжил. Я в России, работаю шофёром и автомехаником. У меня жена, трое детей. Если хочешь, напиши. Тим.» И внизу после подписи адрес на двух языках.
Прочитав текст, Фредди усмехнулся и вложил открытку обратно в конверт.
— Не жадничай, — по-прежнему не открывая глаз, джонатан требовательно протянул руку.
Продолжая улыбаться, Фредди отдал ему конверт. Джонатан открыл глаза и сел поудобнее. Достал открытку. Быстро, одним взглядом охватил текст, а затем перечитал уже медленно, вдумываясь в каждое слово. Усмехнувшись, покачал головой.
— Краткость — сестра таланта.
Фредди кивнул.
— Всё ясно, и придраться не к чему.
— Отдашь?
— А почему нет?
— Думаешь повторить визит? — хмыкнул Джонатан.
— А что? — равнодушно спросил Фредди. — Здешние точки ликвидируем?
Джонатан озадаченно посмотрел на него.
— Резонно.
Фредди удовлетворённо кивнул, забрал у Джонатана конверт и убрал на прежнее место.
— Подлетаем, Джонни. Остальное на последнем перегоне.
Джонатан подозрительно посмотрел на него и кивнул. Явно у ковбоя что-то ещё в заседельной сумке, мало ему, ну, что ж, ждать уже недолго, не будем портить ему игру.
Всё собрано, упаковано, уложено. И время… как раз неспешно дойти
— И пишите, Женечка, обязательно.
— Ну, конечно, Игорь Александрович, и вы нам.
— До свидания.
— До свиданья. Дедушка, а…
— Всё, Алиса, успокойся. До свидания.
И наконец Бурлаков и Андрей вышли в коридор. Андрей молча отобрал портплед и понёс.
На улице светило по-зимнему холодное солнце, под ногами скрипел снег. Бурлаков, не замечая щипавшего за уши мороза, с наслаждением дышал чистым холодным воздухом. Андрей искоса поглядывал на него. Смотри-ка, и мороз нипочём. Мёрзнет, а фасон давит.
До комбината дошли до обидного быстро. И такси как раз из ворот выезжает. Ну, вот и всё.
— Ну, вот и всё, — повторил Андрей вслух и, шагнув вперёд, взмахом руки остановил машину.
— И куда тебе перед сменой приспичило? — вышел из машины шофёр.
— Привет, Анисыч, — улыбнулся Андрей. — Вот, — кивком головы показал Бурлакова, — подбрось до Ижорска. На поезд человеку надо.
— За так? — хмыкнул Анисыч.
— Почему же за так, — подошёл к ним Бурлаков и улыбнулся. — За спасибо.
Анисыч кивнул.
— Ну, тогда другое дело. Багаж есть?
Пока он укладывал в багажник портплед и раздутый до шарообразности портфель, Бурлаков обнял Андрея. Дрогнув, Андрей ответил на объятие.
— Всё, я поехал.
— Да, на Рождество, да?
— Конечно. Звони. И пиши.
— Ладно.
Первым разжал объятия Бурлаков. Анисыч уже ждал за рулём. Бурлаков сел рядом, захлопнул дверцу, и машина тронулась с места. Андрей сорвал с головы ушанку и махнул ею вслед машине.
— Ну что, Андрюха, проводил родича?
Андрей, словно только проснувшись, обернулся к Максимычу и кивнул.
— Да, Максимыч.
— Ну, и с богом, на смену беги, без пяти уже.
— Хорошему совету грех не последовать, — рассмеялся Андрей.
Максимыч удовлетворённо кивнул, пропуская его в ворота.
Когда Бурлаков и Андрей ушли, Женя невольно облегчённо вздохнула и обняла Эркина.
— Вот и всё, да?
— Да, — кивнул Эркин, обнимая её и целуя в висок.
В квартире было тихо и пусто. И хорошо.
— Всё хорошо, Женя?
— Ну, конечно, милый.
Женя поцеловала его в щёку и мягко высвободилась. Эркин понимающе кивнул. Конечно, надо наводить порядок, всё разобрать, разложить…
— Мам, а я гулять пойду?
— Ой, да, — встрепенулась Женя.
Конечно, мороз небольшой, пусть погуляет, а уроки на завтра… Она быстро посмотрела на часы.