Аналогичный мир
Шрифт:
— А ты на кровати посидишь, её не видно со двора.
— Лучше не рисковать, — улыбнулся Эркин. — Мне и здесь хорошо.
Женя обняла его, прижалась щекой к груди. Эркин мягко обхватил её, прижимая к себе.
— А меня?! — требовательно спросила Алиса.
Эркин сразу отпустил Женю и взял Алису на руки. Алиса обхватила их обоих за шеи, и теперь они так и стояли. Все вместе.
Алисе надоело первой, она забарахталась, и Эркин опустил её на пол, посмотрел на плиту и тихо засмеялся:
— Смотри,
Женя оторвалась от Эркина.
— Да, я сейчас всё приготовлю. Алиса, помоги мне.
Женя всё всегда делала быстро, но сейчас она ходила медленно, забывала то одно, то другое. Эркин, догадавшись о её идее, передвинул чайник на край плиты, чтобы не закипел раньше времени. Подумал было, не сходить ли за дровами и водой на утро, но так не хотелось выходить… Ладно, всегда это делал с утра, вот завтра и сделает. Завтра им с Андреем на станцию. На рынке работы мало, и она дешёвая, а на станции… Прокормиться можно, но не отложить. Ладно, запас пока есть, а на еду он заработает. Себе, Жене и Алисе.
— Эркин, всё готово, идём ужинать.
Он вздрогнул от голоса Жени, тщательно закрыл топку у плиты и встал.
— Да, сейчас. Руки только вымою.
В комнате уже задёрнуты и расправлены шторы, а на столе… Эркин чуть не присвистнул от изумления. Нарезанный белый хлеб и… ветчина, салями, сыр… Опять королевский ужин?
— Вот это да!
— Садись, — рассмеялась Женя. — Пировать будем.
— Что? Пировать? — переспросил он.
— Пир — это праздничный стол, — объяснила Женя. — Гости, или праздник, или просто всё очень вкусно.
— Понял, — кивнул Эркин, усаживаясь на своё место. — Только у тебя всегда всё вкусно. Каждый день пирую. Правильно?
Женя вместо ответа чмокнула его в висок.
— Мы и сладкого накупили, — сообщила Алиса. — Только мама не достаёт. Мам, а сладкое?
— Сладкое потом. Алиса, не хватай, сейчас я тебе сделаю. Эркин, бери хлеб и накладывай себе.
Копчёный лосось со сладким чаем… Непривычно, но здорово вкусно. Лучше, чем с водкой или вином. Нет, тогда было хорошо, но сейчас вкуснее.
— Я такое в первый раз пробую, — улыбнулась Женя. — А ты?
— Во второй, — ответил он улыбкой и тут же стал рассказывать: — Помнишь, я говорил, Джонатан ужин праздничный устроил? Королевский. Вот там и попробовал.
О Паласных угощениях он не то что умалчивал, а просто не вспоминал. Эркин уже понимал, что в еде главное не что ешь, а как. Доесть надкусанное — это одно, как их угощал Джонатан — это другое, а сейчас — и вовсе третье.
— Только там мы не чаем запивали.
— Водку пили? — шутя спросила Женя. — Или вино?
— И водку, и вино, и коньяк, и коктейли разные, — рассмеялся Эркин.
— А
— Чай, — сразу ответил Эркин.
Он так убеждённо это сказал, а Алиса так серьёзно с ним согласилась, что Женя рассмеялась и долго не могла остановиться. И Эркин смеялся, и Алиса. Такого весёлого ужина у них ещё вообще не было.
Салями Алисе не понравилась.
— Жжётся, — заявила она. — Мам, поменяй мне жгучку.
— Ладно, — согласилась Женя, — давай меняться. Держи с рыбой. Эркин, а тебе как?
— Мне нравится, — он подмигнул Жене. — Меняться не буду.
Потом пили чай со сладким. Женя положила каждому всего понемножку.
— А этого я никогда не ел, — сразу сказал Эркин, увидев коробочку с «пьяной вишней». — Даже не видел.
— Возьми ещё, — предложила Женя.
Он мотнул головой.
— Всё сразу съесть, что на потом останется?
Алиса допила чай, явно через силу затолкала в рот остаток своего печенья и слезла со стула.
— Вы как хотите, а я спать пойду.
— Ну и умница, — Женя встала, собирая посуду. Посмотрела на Эркина. Он кивнул, и Женя оставила на столе две чашки. Свою и его, а остальное унесла на кухню.
Эркин встал и подошёл к кровати. Как же с ковром-то сделать? С Андреем посоветоваться, что ли? Может, он вспомнит, как у них дома было. Не прибивать же, в самом деле, к стене.
— Ты что, Эркин? — Женя уложила Алису и подошла к нему.
— Смотрю, как ковёр повесить, — сразу ответил Эркин. — Думаю… с Андреем посоветоваться.
— Конечно, — кивнула Женя. — Ещё чаю, да?
— Для разговора, — улыбнулся он.
— Как всегда, — ответила улыбкой Женя.
Они снова сели к столу, и Женя налила себе и ему чаю.
— А знаешь, — Эркин с наслаждением отпил, — там, ну, где мы были, чай совсем никто не пьёт. Только кофе.
— А тебе кофе нравится?
— Чай лучше, — и совсем тихо: — Лучше всего.
— А раньше, — Женя с удовольствием смотрела, как он пьёт, — ну, до Освобождения, ты чай пробовал?
— Неа, — помотал он головой. — Только здесь. Завтра мы на станцию пойдём.
— Значит, удачно прошло у вас сегодня? Ну, с пропиской?
— Да. Нас помнят. Вожаки и вообще… основные все уцелели. Я-то чего боялся, что на День Империи побили их, но обошлось.
— Обошлось? — Женя зябко передёрнула плечами. — Ты не представляешь, что здесь было.
— А что? — его лицо стало встревоженным. — Тебя… коснулось?
— Стороной, — она попыталась улыбнуться, но воспоминание было слишком страшным.
— Расскажи, Женя, — его голос стал необычно твёрдым, даже жёстким. — Я должен знать. Кто тебя… посмел?