Аналогия с убийством
Шрифт:
– С третьего по шестое октября Донан Эйг перегонял из Агдера купленный им экскаватор. Следовательно, помочь с крышей он не мог. Не советую препятствовать следствию, – мрачно предупредил Квиллен. – Если ты не убивал Эйгов, тебе грозят неприятности административного характера. Такие нарушения меня не касаются. Но ложь дает нам основания подозревать тебя в причастности к убийствам.
– Убийствам? Какого?.. – Кровельщик запнулся, оценивая ситуацию, и после короткой паузы угрюмо признался: – Я нанимал одного работника, сомалийца. Студента. Имя, кажется, Рахит, Рахис или Рахим. Да, Рахим. Фамилию не
– Продолжай. – Квиллен кивнул.
– Однажды Брюс приезжал на ферму. Он заметил Рахима и подозвал его. Как-то высокомерно подозвал.
– Это как? – уточнила Рут.
– Так хозяин зовет провинившуюся собаку, – пояснил Мартинссон. – Рахим подошел. Брюс что-то сказал парню, сплюнул к его ногам, повернулся и ушел. Я потом спросил Рахима, откуда он знает младшего Эйга. Тот ответил, что встречал Брюса на байкерских мероприятиях.
– Рахим был членом байкерского клуба?
– Кажется, нет. – Напрягая память, Мартинссон нахмурил лоб. – Парень говорил, что только копит деньги на байк.
– Дальше, – подтолкнул кровельщика Квиллен.
– Тогда же Брюс поссорился с Донаном. Похоже, отец ему выговаривал, Брюс вспылил, сказал что-то резкое, сел на байк и уехал. Видно, Эйг не слишком ладил с сыном. Через некоторое время я отправил Рахима в деревню купить кое-что для работы, гвозди, скобы. Вернулся он с разбитой губой. Я спросил, что случилось. Рахим не ответил, только пробормотал, что убьет его.
– Убьет кого? – не поняла Рут.
– Не знаю. Так и сказал: я убью его.
– Где сейчас Рахим?
– Откуда мне знать? – Кровельщик развел руками. – Мы познакомились в кафетерии Готебиен, в старом городе. Разговорились, я предложил работу. У меня горели сроки по крупному заказу, и тратить много времени на крышу Эйгов не было возможности. Я расплатился с ним, и больше мы не встречались.
– Даже не проверил его паспорт?
– Для работы мне это не требовалось. – Мартинссон закусил губу, поняв свою оплошность.
– Сколько заплатил ему за работу? – поинтересовался Тор.
– Пятьсот евро. – Кровельщик сник. – Я знаю, что нарушил закон, взяв на работу человека без оформления с ним договора и так далее. – Мартинссон тяжело вздохнул и тут же спохватился. – Но какое отношение это имеет к убийству Эйгов?
– В последнее время кроме вас с Рахимом никто из посторонних не посещал ферму.
– Откуда это известно? – подозрительно спросил кровельщик. – Да и с чего вы взяли, что убить могут только посторонние? Как насчет соседей, родственников, того же Брюса?
– Сейчас тебе придется поехать с нами, дать письменные показания.
Мартинссон грустно посмотрел в сторону кухни, откуда тянулись аппетитные запахи. Перспектива горячего ужина окончательно растаяла.
12
Воздух в залитом светом помещении секционной морга пропитался запахом, который не могли перебить ни ментол, ни антисептик. Худощавый судмедэксперт склонился над телом женщины на прозекторском столе. Рядом с ноги на ногу переминался бледный сержант Холанд. Присутствие в секционной давалось ему с трудом. Лицо Холанда позеленело и приобрело страдальческое выражение. Квиллен с сочувствием посмотрел на коллегу,
– Я заканчиваю внешний осмотр трупа, – сказал судмедэксперт, мельком взглянув на Квиллена. – Тебе стоит посмотреть.
Тор встал рядом с ним, стараясь не вдыхать резкий запах гниющей плоти. Смерть оставила на теле Фатимы страшные отметины, и все же не смогла скрыть свидетельства былой красоты, которой обладала Камел при жизни. Под лохмотьями нищенки скрывалась привлекательная тридцати пятилетняя женщина с красивой грудью и длинными стройными ногами. Теперь ее отекшее тело приобрело серый цвет, ноги и бедра покрывали трупные пятна, а между вздувшимися полуоткрытыми губами виднелся распухший почерневший язык. Выпученные глаза покрывали темные прожилки.
– Умерла от асфиксии, но следов насильственного удушения на теле нет, – предугадав вопрос Квиллена, сказал судмедэксперт. – Я не обнаружил никаких внешних повреждений на теле, за исключением вот этого. – Он повернул труп на бок и показал на темную точку под левой лопаткой покойной.
– След от инъекции? – уточнил Тор.
– Именно, – подтвердил мужчина. – Судя по расположению трупных пятен, она умерла, сидя в той же позе, в которой ее нашли.
– Как такое возможно? – Квиллен удивился.
– Пока что-то определенное сказать невозможно. Думаю, предварительно жертву усыпили, и она тихо скончалась в результате токсической асфиксии во сне. Не уверен, что смогу определить, какое снотворное она приняла. Вряд ли препарат будет обнаружен в тканях. Прошло много времени. – Судмедэксперт надавил пальцами на бедро Фатимы и убрал руку. Темное пятно на коже не посветлело. – Смерть наступила не менее сорока восьми часов назад.
– Подождите, – встрепенулся Холанд. – Это убийство?
– Вряд ли это суицид, – усмехнулся судмедэксперт. – Окончательное заключение будет готово позднее. – Мужчина вернул тело в прежнее положение.
– Токсическая асфиксия? – Холанд нахмурился. – Ей ввели яд?
– Судя по внешним признакам, да. Вскрытие и тесты покажут.
– О каких препаратах может идти речь? – не унимался Холанд. Поймав недовольный взгляд судмедэксперта, он добавил: – По вашему опыту.
– Я же сказал, надо немного подождать. – Судмедэксперт пододвинул столик для извлеченных органов. Он славился говорливостью, поэтому, разрезая кожу секционным ножом, с готовностью продолжал: – Таких препаратов много: кониин, кислоты и цианиды, яд кобры. Могу перечислять до бесконечности. У всех ядов своя клиническая картина. Например, при отравлении цианидами, кровь и внутренние органы имеют яркий красный цвет, а при отравлении хлорсодержащими препаратами или грибными ядами, печень приобретает желтоватый цвет. Если смерть вызвана токсической асфиксией, которую я предполагаю, то при вскрытии обнаружится выраженный отек легких и мозга, кровоизлияния нетипичной локализации, все это говорит о параличе дыхательного центра. – Холанд плотнее прижал ладонь к носу и кашлянул, глотая подступивший к горлу комок. Не прекращая болтать, судмедэксперт распилил грудную кость Фатимы и приступил к ребрам. – В нашем случае, я думаю, имела место передозировка миорелаксанта, – сделал он вывод, рассматривая содержимое открытой грудной полости.