Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
— Во множественном числе — нет. Есть только один… Хозяин — это я. Просто я вездесущ и всемогущ! — скромно добавила нечисть.
— Ну, не так уж и всемогущ. До меня тебе так и не удалось добраться!
— Пока, пока не удалось! Поверь, это всего лишь вопрос времени, — успокоил меня Хозяин.
— И не удастся! — самонадеянно заявил я. — И, кстати, если уж ты разоткровенничался, может, скажешь, как тебя правильно величать? Если уж Хозяев не существует, как самостоятельных единиц, то кто же ты? Неужто сам Сатана?
Тот, Который
— Как вы, людишки, любите всему давать названия! А потом к вами же придуманному имени привязываете всякие жуткие ассоциации. И приписываете разного рода злодейства, из которых львиная доля — плод вашего коллективного бреда! Ну да, я — тот, кого люди называют Сатаной. А еще — дьяволом, Люцифером и целой кучей других, не менее громких, но ничего не значащих имен. Лично я не буду иметь ничего против того, чтобы ты по-прежнему именовал меня Хозяином. Это довольно точно отражает мое отношение к человеческому роду! — ехидно завершил дьявол свой монолог.
По моей спине рысью пробежалась стая ледяных мурашек. Я передернулся. Немудрено, июльской ночью в маленькой квартирке, в центре тихого губернского города я задушевно беседовал с самим Сатаной! Который к тому же уже несколько суток охотится персонально за мной. Есть отчего почувствовать себя слегка не в своей тарелке!
Хозяин терпеливо подождал несколько минут, пока я приходил в себя. А потом деловито осведомился:
— Перейдем к деталям сделки?
Я молча кивнул, боясь продемонстрировать древнему злу дрожь в голосе. Из-за зеркала донесся явный звук зевка.
— Ты не представляешь, какую скуку навевают на меня все эти обсуждения условий договора, торги по всякому мелкому поводу и прочие занудства, к которым так склонны представители вашего вида! Поэтому сразу хочу тебя предупредить: никакого торга не будет. Я просто изложу свои требования и предложу взамен нечто. А ты примешь эти условия. Или не примешь… В последнем случае я возьму твою душу совершенно даром! Пусть не теперь, позже, но я доберусь до нее… Как ты, наверное, догадываешься, для меня время не имеет значения — у меня в запасе вечность! В отличие от тебя, — судя по интонации, дьявол осклабился.
— Давай без угроз! Излагай условия, — я уже овладел собой.
— Итак: мне нужна печать. И все, что к ней прилагалось. Завтра же ты передашь наследство покойного грека человеку, которого я пришлю. Ты, кстати, уже с ним знаком.
— Охотник из лесного дома? Так называемый «шеф»?
— Опять эпитеты? — Сатана, похоже, поморщился. — Впрочем, зови его, как хочешь. Но не перебивай меня больше. Скоро рассвет, и мне придется закрыть это окно. Так вот, ты передашь печать моему посланнику. И напрочь откажешься от пустой затеи с поиском жезла. А взамен я сам дам тебе все то, что мог бы дать он.
— Кто? — не совсем понял я.
— Жезл, разумеется! Я наделю тебя даром исцеления. Эта мелочь мне по силам. Только, в отличие от дара, который
— Которые, видимо, наступят очень скоро? — я не преминул поддеть Хозяина.
Тот игнорировал мой выпад.
— Отнюдь нет! Умрешь тогда, когда наступит твое время. Обещаю не приближать твой естественный конец. Я, как уже говорил, живу в вечности: десятилетием раньше или позже твоя душа окажется у меня — не имеет никакого значения!
Тут меня осенило:
— Постой-ка! Ты же сам говорил, что никогда не предлагал в качестве платы ничего, кроме денег! А сейчас подкупаешь меня даром целительства? Это как же понимать?
Дьявол ответил незамедлительно:
— По некоторым соображениям для тебя я сделаю исключение.
— Весьма польщен! — буркнул я, пытаясь сообразить, с чего бы это враг рода человеческого проявил такую неслыханную (по его же словам!) щедрость? Ответ нашелся почти сразу.
— Видишь ли, уважаемый дьявол, ты как-то забыл, что жезл Асклепия обладает еще одним свойством. Которое, пожалуй, будет поважнее, чем дар целительства! Я говорю о судьбе душ, украденных тобой из Ульев. Жезл способен их вернуть, а заодно и уничтожить Хозяев… — заявил я и прикусил язык. Но поздно!
— Откуда ты знаешь об Ульях?! Отвечай! — загремел голос из-за зеркала. Ощутимо повеяло холодом. Я на всякий случай отодвинулся подальше, но и прижавшись спиной к противоположной стене крохотной прихожей, ощущал накатывающие на меня ледяные волны. А Хозяин продолжал неистовствовать: — Кто тебе рассказал об Ульях? Грек не мог этого знать! Никто из людей не мог знать! Тогда кто? И что тебе еще известно об Игре?
— Ничего. Ни о какой игре я ничего не знаю! — сказал я чистую правду.
В самом деле, я понятия не имел, о чем говорил хозяин преисподней. Лихорадочно копаясь в памяти, вспоминая рассказы Хруля, я не находил в них упоминаний ни о каких играх. А между тем, судя по острой реакции дьявола, речь зашла о какой-то весьма важной тайне, в которую никто из людей не должен быть посвящен.
— Но тебе известно о существовании Ульев! Значит, ты знаешь и об Игре! Ты говорил с Ним?
— С кем? — не сразу понял я.
— С Ним. С моим извечным противником. Или тебе опять нужны имена? — прошипело зеркало.
Его задняя поверхность уже покрылась мохнатым белым инеем. Похоже, Сатана разгневался не на шутку. Что он там говорил о других возможностях выхода в наш мир, кроме зеркал? Ну как вылезет сейчас откуда-нибудь… допустим, из розетки? И сожрет меня вместе с душой и тапочками…
— Впрочем, нет. Знаю, что не говорил. В отличие от меня, Он почти никогда не опускается до разговоров с людьми. И, наверное, правильно делает. В конце концов, это довольно смешно — беседовать со своими игрушками! — нечисть говорила уже более спокойно.