Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
Разумеется, я не рассказал ему всего. Ни про Хруля, ни про Ульи и Карман, ни про мои встречи с зазеркальным дьяволом и маленьким богом лейтенант не узнал. Но и оставшегося вполне хватило для того, чтобы без малого два часа, не останавливаясь, говорить, говорить, говорить…
Мои коллеги тоже молчали. Петрович, молодчина, сразу сообразил, что информация будет с купюрами. А потому не встревал, дабы не сболтнуть ненароком лишнего. А Кларочка… да она и сама пока всего не знала. Так и не успел я ей всего рассказать… а ведь обещал, помнится.
— Подытожим. Где-то в Лабиринте спрятан жезл Асклепия. В амфоре была спрятана карта, которая указывает дорогу к жезлу. Жезл дает нашедшему его дар исцеления… ну, это, положим, из области мифологии. А вот сам артефакт, видимо, представляет немалую ценность, если вас преследовали и, видимо, продолжают преследовать некие Охотники. Я ничего важного не упустил? — задумчиво подвел итог моему монологу Андре.
— Ничего. Если очень конспективно, то дела обстоят именно так! — рассеянно подтвердил я. И тут до меня дошло:
— Была карта, вы сказали?! Что значит: в амфоре была карта? А где же она сейчас? Кто нашел амфору? — в возбуждении я выпрыгнул из кресла и навис над лейтенантом.
Тот досадливо поморщился:
— Успокойтесь, господин Светин! Да, мы нашли амфору. Да, в ней и в самом деле была карта. Нанесенная, кстати, на весьма древний пергамент. Но… видите ли, в силу некоторых обстоятельств… Словом, карту мы потеряли. И, боюсь, безвозвратно.
Я рухнул обратно в кресло. Приплыли. Это что же, все — зря?!
Видя мое отчаяние, Андре поспешил меня успокоить:
— Но… есть два обстоятельства, которые позволяют мне надеяться, что вам удастся-таки добраться до жезла.
Я криво усмехнулся. Психотерапевт из полицейского никакой.
— И что же это за чудесные обстоятельства?
— Во-первых, мы успели снять ксерокопию с карты…
Ну что же, на безрыбье, как известно, и рак — рыба. С копией можно смело идти в Лабиринт. Вот только не сделали ли это уже наши конкуренты?
Словно подслушав мои мысли, офицер продолжил:
— …И, несмотря на то, что оригинал карты оказался в руках бандитов, у меня есть все основания полагать, что воспользоваться ею они не сумели!
— Это почему же? — искренне удивился я.
Андре улыбнулся:
— Потому что карта была зашифрована. И я более чем уверен, что ключ к шифру у нас в руках. Точнее, у меня! — и протянул мне ту самую бронзовую решетку, которую я таскал на груди вместе с печатью почти все это время.
9 августа, 18.20,
о. Крит, Агия Пелагия, отель «Капсис»
— Без карты нам в Лабиринте делать нечего, это ясно! — Мессанж в крайнем раздражении расхаживал по номеру, то и дело подходя к стоящему у окна телескопу и заглядывая в окуляр.
— Без расшифрованной карты, если уж быть точным! — поправил его Леон, швырнув на журнальный
— Именно. А ключа у нас нет. И где он — неизвестно даже Хозяину! — пробурчал Мессанж, прекратив наконец метаться по комнате и плюхнувшись с ногами на диван. Не разувшись.
— Зато известно мне! — с порога заявил третий Охотник, входя в номер.
Леон с Мессанжем одновременно вскочили:
— И где же?!
Вновь появившийся персонаж усмехнулся и снял очки. Демонстративно медленно протер стекла платком, и вновь водрузил на нос:
— Не поверите. Всего в нескольких сотнях метров от нас.
— То есть?! — недоуменно уточнил Леон.
Мессанж, начиная догадываться, спешно подошел к телескопу и приник к окуляру.
— Люк, я всегда говорил, что когда ты начинаешь думать, тебя можно принять за умного человека. Издалека. Беда в том, что думаешь ты крайне редко! — хмыкнул незнакомец. — Да, ключ к шифру в данный момент находится в том самом доме, который ты так тщательно рассматриваешь.
— Не понимаю. Там что, был еще один тайник? С ключом? — пробормотал толстяк, не отрываясь от телескопа.
— Не было. Мне только что звонил наш коллега из России. Тот русский доктор с друзьями сегодня каким-то чудом прибыл на Крит. А ключ — у него. Как, кстати, и печать. И более того, эта троица обосновалась в нашем отеле. Номера 234 и 236. А в эту самую минуту они в доме Антониди ведут задушевную беседу с небезызвестным лейтенантом Сенаки.
— Но… они ведь не должны были… — ошарашенно начал было Леон, но гость прервал его:
— Верно. Не должны были. Их самолет, как и предполагалось, разбился сегодня утром, едва взлетев. Но вот ведь какая странность: выжили все, кроме пилотов. Даже тяжелораненых нет. А наши подопечные, к тому же, еще и исхитрились за каких-нибудь пару часов с места катастрофы добраться сюда.
— Бред! Это невозможно! — безапелляционно заявил Леон.
— Вот как? А вот они — смогли. И я не хочу сейчас разбираться, каким образом это им удалось. Нет времени. Для нас важно другое: каким образом до завтра заполучить ключ. И печать заодно. Не знаю, зачем она, но есть у меня подозрение, что понадобится. Подчеркиваю: до завтра!
— А что будет завтра? — поинтересовался Мессанж.
— Завтра? — изумился незнакомец. — Завтра наши русские гости полезут в Лабиринт. Причем есть у меня мысль, что в сопровождении любезнейшего лейтенанта Сенаки. А возможно, и его новой пассии, которая так удачно оставила тебя, Люк, с носом… а вернее — без оного! — хохотнул он.
Мессанж машинально потрогал пластырь на носу. Точнее, на том, что от него осталось.
— Почему же именно завтра?
Гость пожал плечами:
— А чего, собственно, им ждать? Все необходимое для успешной экспедиции у них есть: карта, ключ к ней, печать. И целых два врача в качестве жрецов Асклепия. Ты бы ждал на их месте?