Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь
Шрифт:
– Не сомневайтесь, ваша барышня будет в восторге, – сказал Иван Исаакович, смахивая невидимые пылинки с плеча, что-то поправляя сзади и приглаживая лацкан смокинга. – Нравится?
– Нравится.
– И не может быть по-другому! С такой-то фигурой и фактурой! Вам надо постоянно смокинги носить и барышень на коктейли сопровождать. Вы вообще приличный костюм имеете?
Алексей вспомнил совсем новый костюм, который сидел на нем почему-то не так красиво.
– Есть пара костюмов. – Кто шил? – Ширпотреб.
– Ну, дорогой мой, всегда надо иметь хотя бы два штатских костюма, которые сшиты специально для вас. Заходите, когда будете свободны, я такой костюм смастерю, что ваша барышня сама вам предложение руки и сердца сделает.
– Спасибо, Иван Исаакович,
Смокинг был помещен в чехол на вешалке, туфли – в специальную коробку, еще и еще раз сказано, как и что надевать. Можно было идти. Алексей расписался в какой-то ведомости, забрал все это великолепие и вдруг услышал совершенно серьезный голос портного:
– Вы, майор, под пули не подставляйтесь, храни вас Господь.
Алексей повернулся к нему лицом:
– Постараюсь.
– Да уж, постарайтесь, смокинг-то новый, не надеванный еще, – улыбнулся Иван Исаакович. Глаза его при этом были совершенно серьезными.
Иван этой ночью почти не спал. Охранники – двое крепких молодых людей в черных костюмах с пистолетами и автоматом – одним на двоих, прибыли в сопровождении начальника службы безопасности около часа ночи. Масленников Григорий Владимирович, начальник службы безопасности холдинга, был знаком Ивану давно. Он работал у дяди, наверное, лет пятнадцать. Ивану пока было не до кадровых расстановок, он предпочитал оставить все так, как было. Поэтому, когда юрист холдинга лез к нему со своими бумажками, он отправлял его к исполнительному директору, которого назначил Совет директоров холдинга до вступления Ивана в права наследства. Начальник службы безопасности был вне конкуренции.
Григорию Владимировичу, когда он начал работать в этой должности, было пятьдесят четыре года. Он служил в свое время в спецназе, потом демобилизовался из-за ранения. Тут его и нашел Петр Иванович. Масленникову было организовано хорошее лечение в лучших клиниках России, отдых элит-класса на заграничных курортах, что дало отличные результаты. Григорий Владимирович полностью восстановил свое здоровье и стал служить в холдинге не за страх, а за совесть, получая при этом очень неплохую зарплату. Когда произошло убийство супругов Горчаковых, его проверяли. Он и сам не мог себе простить, что не доглядел, не обеспечил безопасность своего босса. Хотя Петр Иванович относился к своей персоне небрежно, считая охрану ненужной игрушкой. Вот холдинг, его секреты, его идеи охранять надо, а его лично… Да кому он нужен?
Ночью Григорий Владимирович обошел квартиру с Алексеем, выкинул все продукты из холодильника, предварительно отсыпав, отлив и отрезав от каждого понемногу для экспертизы, кому-то позвонил, и через полчаса открыл дверь, впустив троих мужчин. Один из них стал тестировать квартиру на предмет «жучков», другой привез продукты и аккуратно разложил и расставил их по полкам кухонного шкафчика и холодильника, третий просто прошелся по квартире, прикидывая, где лучше расположить камеры наблюдения. «Жучков» обнаружилось восемь, причем поставлены они были совсем недавно – не позднее двух-трех дней тому назад. Значит, установить их могли два человека – Лидка и Ландыш. Больше некому, если только у Лидки в это время не жил какой-нибудь очередной ухажер. Иван не мог себе представить, чтобы Лидка ползала по квартире и устанавливала шпионскую аппаратуру специального назначения. Вот Ландыш, та вполне могла. Тогда оправдан вчерашний натиск, желание непременно попасть в квартиру, подвернутая нога и даже постельная гимнастика с последующими неконтролируемыми передвижениями по квартире. Эх, как он влип! Как он влип, как он попался на удочку! Хотя встреча с Ландыш на экзамене в аудитории МГИМО, конечно, была случайной, вечер в ресторане – тоже. А вот потом? Примерно через шесть месяцев после знакомства он рассказал ей о богатом дяде – ювелире, когда подарил на Новый год ожерелье авторской работы. Что-то тогда изменилось, он сейчас не вспомнит, но что-то точно изменилось. Кажется, она тогда стала его уговаривать уйти с дипломатической работы и помогать дяде. Он посмеялся и сказал, что да, придется уйти, но только тогда, когда дядя и тетя умрут, то
Влип. Что теперь делать? Кто поставил прослушивающую аппаратуру? Кто сторожит все его передвижения, разговоры, личную жизнь. Иван подумал: а вдруг это не она, а, предположим, только предположим, Лидка? Что же тогда слушали во время его постельной баталии с Ландыш? Он не сдерживался, да и она стонала и вскрикивала от души. Да, прав Алексей: кому-то надо о нем знать все, чтобы устранить. Григорий Владимирович забрал ключи от машины, сказал, что сегодня ее внимательно осмотрят специалисты, а его будет возить персональный водитель на персональной же машине холдинга. Грустно и печально, как говорил его дед, когда ругал за невыученные английские слова или неправильные интонации.
– Дипломат не должен говорить на иностранном языке кое-как, он должен знать его лучше родного, чтобы не попасть впросак. Ты знаешь, что обозначает выражение Ich habe die Nase voll? Это аналогично русскому «сыт по горло». А один наш действующий политик произнес эти слова, выражая собеседнику благодарность за комплимент. Представляешь, что было?
Поэтому Иван учил и учил английский, немецкий, итальянский, французский, испанский. Все это под пристальным контролем деда. Зато теперь он владеет свободно европейскими языками, хорошо образован, делает блестящую карьеру. Правда, у него нет семьи, и его хотят убить.
В половине десятого позвонила Ландыш:
– Привет, дорогой, как ты спал?
– Привет, нормально, как ты спала? Совесть не мучила?
Сказал и сразу пожалел об этом – оба: и Алексей, и Григорий Владимирович запретили даже намекать на то, что он знает о прослушке.
– Совесть? Ты о чем? – кажется, искренне удивилась Ландыш.
– А, это ты, Ландыш? Я думал, это Лидка, она у меня чашку разбила, – попытался исправить положение Иван.
Было не понятно, поверила Ландыш или нет, но, кажется, поверила или сделала вид:
– Ну ты и бессовестный. Надо же, меня не узнал! Прощаю. Едем сегодня?
– Конечно, мы же договорились.
– Да-да, предварительные договоренности. Я тебя жду в восемнадцать часов, не опаздывай. Там еще повышенный контроль будет в целях обеспечения безопасности, так что прибыть надо вовремя.
«В целях обеспечения безопасности» она постаралась выделить особой – иронической – интонацией, хотя Иван теперь относился к безопасности с серьезным вниманием.
– Хорошо, буду в восемнадцать.
Во время разговора слышался какой-то шум: то ли улицы, то ли кафе, – Иван не понял. Ландыш никогда не вставала по выходным раньше двенадцати часов, считала этот день своим, старалась выспаться. Где она так рано, с кем? Может быть, с убийцей? Господи, какие мысли лезут в голову! Иван подумал-подумал и не нажал кнопку отбоя. Вышел из спальни и сразу наткнулся на охранника, который сидел на стуле в коридоре. Охранник вскочил:
– Доброе утро, Иван Ильич!
– Доброе утро, вы знаете, мне тут был странный телефонный звонок, наверное, надо с вашим шефом связаться. Я звонок удержал.