Anamnesis vitae. (История жизни).
Шрифт:
— Механизма нет.
— Жаль… — повторила Аля с неподдельным сожалением. — Такие красивые.
Она открыла дверцу корпуса и тронула маятник пальцем. Тот с готовностью принялся раскачиваться на своем гвозде. Аля закрыла часы, отошла на шаг назад и удовлетворенно констатировала:
— Так-то лучше!
И вернулась ко мне.
Солнце полоснуло по закрытым глазам. Я вскочил и огляделся. Комната была пуста. Постель тоже.
— Неужели приснилось? Не может
Ничего, ровным счетом ничего не напоминало о ночном происшествии! Да и я чувствовал себя отлично выспавшимся, чего по определению не могло быть, если…
Если бы все было на самом деле!
Тяжело вздохнув, я принялся одеваться. Натягивая футболку, вдруг понял, что в комнате поселился какой-то посторонний звук. Тихий, ритмичный и совершенно невозможный!
Выпростав голову из футболки, я тупо уставился на реликтовые часы. Они тикали. В полной гармонии с раскачиванием тяжелого бронзового маятника.
— Чур меня, чур! — на всякий случай пробормотал я.
Часы на мое заявление никак не отреагировали и упрямо продолжали тикать. Я подошел поближе и открыл корпус. Маятник раскачивался на своем гвозде вопреки всем известным и неизвестным мне законам физики. А стрелки показывали реальное время: 8.15.
— Опупеть! — констатировал я и ущипнул себя за живот. Больно!
Минут пять простояв в полном отупении перед часами и окончательно убедившись в том, что они не собираются останавливаться, я побрел на водные процедуры. Справедливо рассудив, что, умывшись, смогу оценить невероятную действительность более трезво.
В коридоре я нос к носу столкнулся с Алей. Она со страшно деловым видом неслась куда-то со шваброй наперевес.
— Доброе утро, доктор! — улыбаясь, поприветствовала меня девушка, пробегая мимо.
— Доброе… — машинально пробормотал я и тут же опомнился: — Аля!
— Да, Пал Палыч? — остановившись, она обернулась ко мне. Зеленые глаза смеялись.
— Аля, э-э, скажите… — замялся я, пытаясь сформулировать мучавший меня вопрос. Девушка терпеливо ждала.
— Аля, это было? — ляпнул я наконец.
Она подошла ко мне вплотную и очень серьезно ответила:
— Нет, Кот. Это — есть!
Легко провела горячей ладошкой по моей щеке и убежала.
Часть 2
Шерлок Холмс и доктор Палыч
Дотянуться бы песней, но голос к ней был не готов,
Да и ноты с мотива срывались, как листья с ветвей.
И шепчу обреченно я странную песню без слов
Той, которую
Глава 1
29 сентября 1987 года, 17.40,
поселок Ноябрьский, ЦРБ
— Нет, ребята, пулемет я вам не дам! — заявил нам главврач после недолгих раздумий.
— Какой пулемет? — ошалело переспросила Клавдия Петровна.
— Ручной, дисковый, — объяснил я ей. — Фильм такой есть: «Белое солнце пустыни». Это оттуда.
— Точно! — подтвердило начальство.
— Александр Иваныч, так за державу ж обидно! Нам в самом деле нужно это оборудование. Поверьте, я три недели уже в Кобельках, и за это время было восемнадцать — вы только вдумайтесь — восемнадцать случаев, требующих интенсивной терапии! Из них — одна клиническая смерть. И еще в шести случаях события могли развиваться по другому, печальному сценарию! — я перевел дух и грустно закончил: — А у нас нет даже банального дефибриллятора, не говоря уж об ИВЛ, интубационных наборах и мониторах.
— Да-да, Александр Иваныч, — встряла в разговор фельдшерица. — Пал Палычу даже пришлось дефибриллятор из ложек делать!
Я ткнул ее пальцем в бок, но было поздно.
— Из чего делать? — брови начальства недоуменно вздыбились, отчего гигантский колпак подпрыгнул почти до потолка.
— Из ложек! — пискнула Клавдия Петровна и спряталась за меня.
— Эт-то как? — поперхнулся главный.
Я вздохнул и объяснил. Повисла напряженная тишина. После долгой паузы начальство наконец отмерло и осведомилось:
— И помогло?
Я пожал плечами:
— Пациентка выжила.
Александр Иваныч выбрался из своего логова, подошел вплотную ко мне. И принялся таращиться на меня снизу вверх, отчего мне тут же захотелось присесть на корточки.
Налюбовавшись вдоволь, начальство изрекло:
— А знаете что, Пал Палыч? Пожалуй, я выпишу вам все, что вы просите. Иначе, неровен час, в следующий раз вы надумаете ИВЛ из какого-нибудь трактора соорудить. А в разгар уборочной страды нам этого не простят. В райком затаскают.
— Спасибо, Александр Иваныч! — я расплылся в улыбке.
— Не за что! — буркнул главный и вальяжно прошествовал за свой стол.
Уселся, подтянул к себе мою заявку и поставил на нее размашистую визу.
— Возьмите, отдадите главной сестре, она вам все выдаст. Удачи!
Мы с Клавдией Петровной попрощались и направились к выходу.
— Пал Палыч! — окликнул меня главный, когда я уже взялся за ручку двери.
Я обернулся.
— А вы молодец. Надо же — дефибриллятор из ложек! Это ж фантастика просто!