Анания и Сапфира
Шрифт:
— Иаков, ты из нас самый небрезгливый, так опусти его веки да обыщи хорошенько, не приведи Господь останется что-нибудь ценное, — распорядился Симон.
— Да-а, в грехе помер, как собака, — покачал головой Андрей Первозванный.
— Отлетела душа в ад, — поддакнул и заодно подытожил Фома.
Недоросток Иаков тщательно обыскал труп, но, к большому сожалению христиан, «добра» не обнаружил. Петр удрученно хмыкнул и велел Иову с Иеремией спрятать тело пока во дворе — ночью его предстояло закопать на близлежащем пустыре.
— Да как придет Сапфира, приведите ее сюда, — добавил Камень, — ты же, Иаков, прибери тут, посыпь песочком.
После того, как «порядок» был наведен, Кефас
— Одни неприятности, — пожаловался Фома.
— Ой, не говори, — опечалился Симон. — И Анания, подлец, подвел.
— Он свое получил, — промолвил Андрей, осторожно ощупывая травмированное при падении плечо. — Но остается Стефан, а с ним так легко не разделаешься. И тут я предлагаю проявить хитрость и смекалку. — Немного помолчав, Первозванный многозначительно прибавил: — Как тогда…
— Это ты о чем? — насторожился Фома.
— Ну, Иешуа мы сдали властям, и Стефана пора.
Нужно было видеть реакцию Петра и Фомы на слова Андрея! Они побледнели, задрожали и стали тревожно озираться, словно ожидая, что кто-то очень страшный придет к ним из темноты. Заметив, в какой мистический ужас он неосторожным словом поверг своих подельников, Первозванный тоже испугался и теперь напряженно всматривался в неосвещенные факелами участки подземелья. Да, дорого обошлось апостолам их предательство! Иисус Христос частенько являлся к ним в галлюцинациях, злобно ругаясь, угрожая и всё норовя отхлестать своих бывших учеников по физиономиям. Безумный, совершенно ничтожный при жизни человек, который не смог работать даже плотником, в больных и пустых головах религиозных аферистов превратился в бога. И теперь они пугали Иешуа бен Пандирой себя, друг друга и всех остальных.
Но на этот раз апостолам повезло: привидение не явилось.
— Ты что, совсем сдурел?! Зачем напоминаешь?! — яростно набросился Кефас на брата.
— Да я о Стефане говорил, — отталкивая «князя», оправдывался Андрей.
— Ну успокойтесь же вы! — закричал Фома и с большим трудом растащил братьев-апостолов. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, они свалились на табуретки и мрачно уставились на пол. Увидав их раскаяние, рабби Неверующий возрадовался и, немного выждав, пока буйные святые окончательно успокоятся, продолжил: — Со Стефаном, понятно, так и поступим. Но до этого еще далеко. А вот Сапфира скоро вернется, и с нею надо что-то делать.
— Она опасная свидетельница, — Первозванный поднял глаза и вопрошающе посмотрел на собеседников. От его взгляда будто повеяло могильным холодом.
— Это так, — кивнул Петр, — но меня больше всего возмущает ее моральный облик. Несомненно, что она знает о лжи мужа, может, даже сама его и подговорила. Просто не пойму, как Господь терпит таких людей, сих мерзких и чудовищных грешников.
— Это только до поры, до времени, — успокоил брата Андрей. — Анания уже в лапах Дьявола.
— Действительно, — согласился с Кефасом Фома, — вот так не щадя своих сил молишься, проповедуешь, подготавливаешь Страшный суд и Конец света, а другие, коих мы окрестили водой и Духом Святым, деньги утаивают! Это ж только подумать!
Апостолы сложили монеты обратно в мешочек и еще долго возмущались неблагодарностью своих подручных да размышляли над тем, как навести в обители порядок. Требовались самые решительные и суровые меры, иначе малохольные и потому слабо управляемые прихожане могли совсем выйти из подчинения.
После убийства Анании прошло уже более трех часов, и вот со стороны лестницы послышались звуки шагов. Это спускались в подземелье Сапфира, Иов и Иеремия.
Тот день для сборщиц «божьих денег» выдался тяжелым. Иудеям успели изрядно надоесть адепты новой секты, которых
Сапфира заметно нервничала. «Как там муж? — думала она. — Зря я не пошла с ним. Всё же такая огромная сумма! А вдруг по пути на него нападут разбойники? И сможет ли Анания убедить апостолов в своей честности?!» Но Сапфира встревожилась еще сильней, когда по возвращении в обитель ее встретили Иов с Иеремией и, ничего не объясняя, грубо поволокли в подземелье.
— Что случилось, рабби? — спросила у Петра дрожащая и давно уже бледная женщина.
Андрей с Фомой и два их помощника с любопытством уставились на молодую христианку. Они смотрели на происходящее словно на поединок гладиаторов и предвкушали интересное развитие событий. Века спустя муки и гибель красавиц так же забавляли инквизиторов — верных хранителей и продолжателей христианских традиций. Но Кефаса сейчас больше занимала борьба со Стефаном. В деле супругов он уже разобрался: вторая половина денег была обнаружена, и князь апостолов напряженно размышлял, как ее изъять у Иезекииля. Однако он не мог отлынивать от своих прямых обязанностей и приступил к допросу.
— Скажи мне, — довольно спокойно произнес Петр, — за 120 ли денариев вы продали имение?
«Ой, Господи, неужели он что-то заподозрил? — с замиранием сердца подумала Сапфира. — А мне теперь придется лгать… Но разве это не наши деньги?! Почему Кефас смотрит так, будто они получены за дом, построенный апостолами, а не родителями Анании?»
— Да, рабби, за столько, — ответила женщина.
Петр встрепенулся; от его былого равнодушия не осталось и следа. Он резко вскочил с табуретки и, сжимая от ярости кулаки, злобно зашипел. Его глаза налились кровью, и, с ненавистью глядя на обвиняемую, «князь» закричал:
— Да что это вы вздумали искусить Духа Господня? Посмотри: вот стоят Иов с Иеремией, погребавшие мужа твоего. И тебя закопают [29] !
— Что?! — замерла Сапфира, не веря своим ушам. — Как погребавшие? Где мой Анания?!
— Дух Святой убил твоего мужа за ложь! — пояснил Петр.
Глаза Сапфиры широко раскрылись, и в них отразился беспредельный, леденящий кровь ужас. Она жалобно застонала, ее ноги подкосились и женщина рухнула на пол подземелья.
— Какие нежности! — буркнул Кефас и перекривил молодую вдову, изобразив, будто и ему стало дурно.
29
ср. «Деяния святых апостолов», V, 9
— Похоже, у нее обморок, — заключил осмотревший женщину Андрей. Он схватил одну из табуреток, поставил ее возле стены и вместе с Фомой усадил туда бесчувственное тело Сапфиры.
— Надо ее облить водой, — решил Петр.
Иов послушно направился к стоявшему на столе кувшину, но рабби Первозванный остановил его:
— Постой, ведь в нем святая вода!
— Какая разница? — улыбнулся Фома. — Неси.
Иов взглянул на Кефаса, тот кивнул. После «холодного душа» Сапфира очнулась, медленно открыла глаза и несколько секунд удивленно смотрела на единоверцев. Вдруг ее лицо исказилось от боли: она вспомнила страшные слова святого апостола Петра.