Анания и Сапфира
Шрифт:
— Но могут ли они доказать сие утверждение? — не сдавался Анания.
— А твои рабби в состоянии не на словах, а на деле подтвердить истинность библейских сказок?
Плотник немного подумал и промолчал. Тит Росций улыбнулся:
— Есть у нас такая наука — логика, и одно из её основных правил гласит: «Доказывает утверждающий, а не отрицающий». Хочу его вам проиллюстрировать. Давайте мысленно перенесемся в глубь веков. Тогда все были дикарями, и вот однажды какой-то дурачок объявил соплеменникам: «А вы знаете — существует Бог». «Это кто такой? Он съедобен?» — заинтересовались голодные охотники. «Не кощунствуйте! Бог есть мужик, создавший
— И что вы, римляне, всё нас учите! — не выдержал молодой христианин.
— Я исследователь, и в разоблачении суеверий вижу свой долг.
Воцарилось неловкое молчание. Супруги не могли принять точку зрения эпикурейца — ведь если бы они согласились с ним, то их христианское подвижничество потеряло всякий смысл. Но и возразить римлянину евреи уже ничем не могли и холодно простились с Капитоном.
— Вы будьте поосторожнее с той сектой, — предупредил Тит Росций, — денег им не давайте.
Провожавший его Анания молча затворил калитку за бывшим другом.
Глава десятая
Легко себе представить душевное состояние супругов после ухода Капитона. Им стало неловко из-за ссоры с этим замечательным человеком, тем более что помириться с ним теперь не представлялось возможным: скоро их разделит огромное пространство. Но не только из-за этого наши главные герои растерянно и удрученно глядели друг на друга. Тит Росций посеял в их умах сомнение в истинности библейских догм, да ещё в тот самый момент, когда Анания и Сапфира решились навсегда оставить мирскую жизнь и возложить к немытым ногам апостолов всё своё имущество! Потому сейчас молодые христиане всерьез задумались: не совершают ли они роковую ошибку?
Обычно в злобных библейских сказках в роли соблазнителя выступает женщина, но в нашей истории искусителем стал мужчина. Влюбленные сидели на скамье; Сапфира с задумчивым видом подпирала кулаком подбородок и отрешенно смотрела в угол комнаты. Она слегка дрожала. Анания нежно пожал руку супруги и взволнованно заговорил:
— А вдруг Тит Росций отчасти прав?
— Нет, — покачала головой Сапфира, — наш Бог существует!
— Это понятно. Но уполномочен ли Кефас исполнять Его волю?
— А почему ты сомневаешься?
— Слишком он странно себя ведет. И часто несправедливо. Вот отдадим ему деньги, а он нас голодом заморит. А если Церковь разгонят?! Тогда мы совсем пропадём!
— Будем надеяться на милосердие Господа нашего, — обреченно вздохнула Сапфира.
— Сколько я ни читал Священных книг, нигде не встречал закона, что раввинам следует отдать всё своё добро, — продолжал Анания.
— Но ведь Кефас так говорит!
— А не Дьявол ли водит его языком?
— Что ты! — испугалась женщина. — Не вспоминай о нём, проклятом!
— Ладно, не буду. Но нам, Сапфира, нужно хорошенько подумать над тем, как мы будем жить дальше.
— Разве еще не все решено?
— Мы выбрали свой путь, это верно, но беда в том, что впредь за нас будут решать другие. А мне это не нравится.
— И что ты предлагаешь?
Плотник ответил не сразу. Он помолчал, думая над тем, как получше преподнести жене свой план. Сапфира терпеливо ждала.
— Мы не можем отдать Кефасу все деньги за дом.
Женщина изумленно взглянула на мужа:
— А меньшую сумму он не возьмёт.
— Ещё как возьмёт! Симон очень любит
— Ты хочешь солгать рабби?! — ужаснулась красавица. — Ведь это грех!
Обычные слова в устах верующего, и, на его взгляд, вполне убедительные. Но Анания недаром завёл с супругой этот разговор. Он старательно подобрал все аргументы и на сей раз не собирался, как в случае с Титом Росцием, уступать в споре.
— Ну и что же здесь такого? Не согрешишь — не покаешься, а не покаешься — не спасёшься.
Эти слова поставили Сапфиру в тупик, и она неуверенно спросила:
— А если вообще не грешить?
— Тогда ты возгордишься: будешь мнить себя праведницей, — не замедлил с ответом Анания.
— Ох, трудно это понять, — заплакала молодая женщина.
— Да почему трудно?! — плотник вскочил со скамьи и нервно заходил по комнате. — Ты вспомни, чему нас учила Юдифь. Ведь говаривал же Иисус Христос: «… на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» [25] , ибо «кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдёт её?» [26] .
25
«Евангелие от Луки», XV, 7
26
там же, ст. 4
— Я бы не оставила, — возразила Сапфира. — Разве можно бросать стадо без присмотра?! И как одна овца может быть ценнее девяноста девяти?
— Конечно, Спаситель здесь привёл не совсем удачный пример, — согласился Анания, — но это нисколько не умаляет Его Божественной мудрости. Посему надо грешить и каяться, каяться и грешить — иначе зазнаемся.
— Муж мой, ты умнее меня, — красавица продемонстрировала добродетель смирения и самоуничижения, — так скажи: точно ли Создатель простит любое преступление, если мы Его об этом попросим?
— А как же! Когда вместе с Иисусом распяли двух разбойников… — плотник забежал в спальню, покопался в сундуке, вернулся со свитком и прочитал: «Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидишь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» [27] . Представь, Сапфира, сколько горя принес людям этот разбойник, если сам признал, что «достойное по делам принял». Но он прощён! А мы не свои ли кровные хотим сохранить? Посмотри, сколько нищих в общине, не внёсших вообще никакого вклада! Так они ещё и работать не могут и не хотят, всё у них из рук валится. А мы с тобой трудимся! Так разве я не прав, говоря, что только половину наших денег нужно отдать общине?
27
«Евангелие от Луки», XXIII, 39–43