Анарео
Шрифт:
Антар не сразу сообразила, что хочет от нее страж. А когда поняла, не глядя кивнула.
По тому, как резко умолк страж, стало ясно: уже пора…
Она никогда прежде не пользовалась двумя браслетами сразу, и потому едва не онемела от обрушившейся на неё силы.
Сзади, в покинутом зале, вспыхнул пожар. Пламя охватило зал; алый огонь поднялся так высоко, что осветило и прямой коридор, в котором они находились: охотник и три оставшиеся жертвы, жаждущие поменяться ролями.
Рист напрягся из последних сил, ныряя в тёмную пустоту:
Как учил Верес.
И в следующее мгновение он набросил на чужой испорченный разум самую огромную сеть, которую ткал в своей жизни. Без единой бусины графита дар рвался из него безостановочным потоком, грозя уничтожить его собственное сознание, выскальзывая из-под контроля.
Крина разглядела в красных отсветах танцующего пламени все, что ей было нужно.
Рука, погруженная в чужие внутренности. Торчащие рваными пучками волосы. Клочок по-человечески белой, нежной кожи.
Кинжал вошёл точно, плотно, по самую рукоять, так, что кончик его выглянул с другой стороны горла, вскрыв плотный хитин.
Существо рухнуло, едва не придавив собой всех троих.
Она трясла его изо всех сил, плакала, умоляла, била по безжизненным щекам.
— Рист! Рист! Очнись! Пожалуйста, ну пожалуйста, я прошу тебя!
Земля дрожала; земля сотрясалась в предсмертных судорогах, грозя похоронить чужаков под тоннами горной породы.
Две женщины волокли за собой бесчувственное, отяжелевшее тело.
Если повезет.
Они выскочили наружу в тот самый миг, когда Тамен обрушила свою вершину внутрь. Очнувшийся Рист изо всех сил помогал, стараясь не висеть и без того нелегким грузом на женских плечах.
Гора бушевала, разбрасывая камни, метя угодить в незваных гостей, осмелившихся нарушить её многовековой покой.
Сражение было отчаянным.
Антары больше не могли сдерживать напор; браслеты, использованные не по одному разу, лишали своих хозяев последних сил. Люди стоически защищали тех, кого так ненавидели всего несколько часов назад: отчасти оттого, что, чувствовали себя обязанными; отчасти потому, что надеялись: авось последняя вспышка браслета поможет им продержаться еще немного.
Акин перестраивал рикутов, как мог; бросая владельцев черно-белой униформы в выверенные, точные атаки; то приказывая отступать, то кидая в самую гущу боя. Резарт подбадривал своим примером немногих уцелевших.
Медсестры трудились не покладая рук. От тяжести перетаскиваемых раненых подгибались ноги; халаты, перепачканные кровью и грязью, давно потеряли первозданную свежесть.
…Громкий голос взлетел над царящим хаосом:
— Уходят! Они уходят!!!!
Вначале его никто не расслышал; а
Почерневшие от гари и копоти жнецы стремительно отступали, покидая полумертвый город.
Эпилог
Пахло свежеструганными досками, сосновой смолой, прохладой первых весенних дней. Посапывал, легонько ворча, чайник; плыли смородиновые листья в большой, металлической кружке; чёрные размякшие ягоды медленно опускались на дно.
В дверь постучали.
— Я к тебе по делу… — предупредила едва ли не с порога.
— Заходи, — Рист пропустил нежданную гостью. — Как дела в резиденции?
— Налей мне тоже, — она зябко повела плечами. — Всё-таки ещё холодно на улице.
— И давно ты чай пьёшь? — страж пододвинул чашку поближе. Терпкий аромат листьев поднялся вместе с паром от золотистой, едва дрожащей поверхности.
— Давно, — Крина обняла кружку тонкими пальцами. — Мне и раньше нравилось греть руки об горячую посуду.
Минуты шли, текли, шевеля стрелками старых часов; солнце медленно ползло вверх, поднимая над горизонтом свое грузное тело, а антар все молчала, крутя в руках горячую чашку. Наконец она подняла голову.
— Знаешь, я давно хотела извиниться, что не объяснилась тогда насчет Греты…
— Думаю, я бы и не стал ничего слушать, — Рист пожал плечами. — Да и круенто тогда считались чем-то вроде выдумки. Так что извинения не принимаются.
Крина вновь замолчала. В этот раз первым нарушил неловкую тишину страж.
— Как там Резарт поживает? Освоился в новой роли?
— Да, и неплохо. Иногда мне кажется, — тут она запнулась, — что в чем-то и получше Тиура.
Рист удивлённо посмотрел на неё.
— Вот как?
Крина покраснела.
— Просто Тиур… никогда не искал золотой середины. А Резарт… он пытается наладить отношения с людьми. Говорят даже, что презис хочет подписать новый Договор, чтобы дать людям больше прав. Правда, его пока не все в этом поддерживают.
— Справедливо. Антаров после той бойни осталось мало, а заслуги забываются быстро, уж больно коротка людская память. Следующее поколение уже может воспользоваться своими “правами” и просто выгнать вас из города.
— Может и так, — Крина коснулась губами горячего ободка. — А может быть, наши дети станут людьми. Ведь то существо… оно мёртво.
— Знаешь, — её глаза вдруг загорелись, — я ведь хотела тебя кое о чем попросить…
Стук оборвал фразу на полуслове. Рист поднялся, извиняюще показал на дверь.
— Сейчас, посмотрю, кто там…
Женщина, стоявшая у порога, показалась ему смутно знакомой. Будто он разговаривал с ней не далее как вчера.
— Я пришла отдать долг, — она заметно волновалась.