Анархист
Шрифт:
– Стой, стрелять буду!
– глянув за поворот, крикнул Кабанов.
Махно предупреждать не стал, в сумраке сверкнул огонь, бабахнул выстрел, над головой в куски разлетелся кирпич. Раз. А теперь можно и самому стрелять на поражение. Только не в кого. Дмитрий выглянул из-за угла и сразу отпрянул, сохраняя на сетчатке увиденное. Нет Махно, те же самые доски, кирпичи, провода. Кабанов пробежал до следующего поворота, пригнулся, головой за угол и обратно. Вспышка, грохот, грохот, одна пуля снова подпортила кладку, другая шмякнула в балку. Два и три.
– Махно! Зачем Олега подставил? Отпусти его!
Эхо
– Ты знаешь, что Олег твой сын?
Молчание.
– Кабанов, у тебя Игорь, лучше о нем думай!
Не сказать, чтобы Кабанов сильно удивился, но к животу как кусок льда приложили.
– Давай поговорим!
– крикнул Дмитрий.
– Поговорим.
– отозвалось веселым эхом.
Дмитрий выглянул и снова раздался выстрел.
– Не высовывайся!
А выстрел пятый. Хорошо, поговорим так.
– А ты об Олеге думаешь?
– С ним ничего не случиться, не переживай. И с тобой ничего не случиться, если ты сейчас уйдешь отсюда.
– Я не могу.
– Чего ты не можешь? Ноги поломал?
Показалось, голос отдалился. Дмитрий выглянул, так и есть - проход пустовал, хилая лампочка мерцала на очередном повороте. Куда же он идет, может, знает выход? Дмитрий метнулся к повороту. Выстрел. Шестой, седьмой. Лампа чпокнула, коридор ухнул во мрак. Кабанов спрятался за угол, закрыл глаза, надеясь быстрее привыкнуть к темноте, как мог обострил слух. Еле слышные шаги, скрип досок. Уходит. Как бы сейчас брелок-фонарик пригодился. Фонарика нет, и годы не воротишь, и мечтать о невозможном, значит, быть идиотом. Кабанов открыл глаза. Очень смутно, но какие-то очертания вырисовавлись. На четвереньках прополз до угла, выглянул. Похоже, за следующим поворотом освещение имелось. Несколько шагов пригнувшись, и вот - новый поворот. Что он нам несет?
– Вадим, дальше что? Ты всерьез думаешь скрыться?
– А ты всерьез думаешь меня задержать? Ты мне скажи, почему один приперся? Дружков-мусорков не взял? Или у тебя там нет друзей? Чего молчишь?
– Друзей много не бывает, сам знаешь.
Дмитрий решал, не пальнуть ли из-за угла, спровоцировав последний выстрел. Не то за разговорами сменит Махно магазин, и все подсчеты насмарку, а там, глядишь, и подстрелит ненароком. Хотя стрелок из него неважнецкий.
– А может ты меня просчитал и решил в одного бабки заграбастать? А?
Кабанов выглянул и пальнул в силуэт. Сразу же последовал ответный выстрел. Восьмой! Дмитрий выскочил, уже тщательнее прицелился, и раздался девятый выстрел. Все-таки Махно держал патрон в стволе. Быстрый, но не меткий. Над головой только воздух дрогнул, а Дмитрий только успел выдохнуть. Все, слава Богу. Шах и мат, товарищ Махно!
Кабанов выпрямился, сделал несколько шагов и оказался в овощехранилище. По стенам набиты доски, картофель, морковь кучками, в дальнем углу под скошенной балкой открытая крышка люка. Рядом с люком стоял Махно, в тусклом свете блеснула затворная рама ПМа, часть ствола.
– Брось пистолет, Вадим. Выстрелю.
– предупредил Кабанов.
ПМ упал на сумку, стоявшую у края люка.
– Бросил. Дальше что?
Издевается,
– Что дальше?
– Кабанов держал пистолет у бедра, соображая, действительно что делать дальше. Сам себя анархист не свяжет, добровольно выходить из подземельно явно не стремится. Идти в рукопашную, парень на вид доходяга. Если бы Дмитрий не знал подноготную, так бы и сделал — задержал как миленького. Только миленький столько дел наворотил, живым не дастся. Прострелить руку или ногу и спеленать? Дешево и сердито. Гуманно к тому же. А может, пальнуть в голову, за то что сына упомянул. И волноваться за родных не придется.
Махно хмыкнул.
– Подожди, не стреляй, смотри.
Он не торопясь стал расстегивать ветровку. Одна пуговица, вторая, Кабанов прежде догадался, чем увидел полностью, что висит на поясе анархиста. Бомба!
– Ага!
– подтвердил Махно.
– Только в голову. И то не факт. Вместе на Луну.
Пока Дмитрий просчитывал варианты, Махно, ухмыляясь, толкнул сумку в люк.
– Опа! Не будешь ты стрелять, Кабанов. Не такой ты человек.
С этими словами анархист прыгнул вслед за сумкой. Твою мать! Догуманизировался! Вместе с сумкой и пистолет ушел, сейчас сменит обойму и снова шахматы, и неизвестно, кому следующий ход принесет удачу.
– Полезешь за мной, Кабанов?
– и клацанье затворной рамы.
– У меня предложение.
– продолжал Махно.
– Держи!
Из люка вылетели ключи с блестящим брелоком.
– Машина чистая, документы в салоне. Охраны выпустит, скажешь Махновец разрешил.
– У меня другое предложение!
– крикнул Дмитрий, выгадывая время для раздумья.
– Ты таким же макаром бросаешь пистолет, перестаешь играть в камикадзе и признаешь безвыходность своего положения.
– Выход есть всегда! Ты хочешь, чтобы я вылез и сдался государству?
– из люка вылетел зеленый брикет.
– Возьми долю и убирайся! Всем будет лучше, ты же не мент!
«Эй, таможня, давай договоримся! Дом, жена, Гоша, что еще надо, чтобы встретить старость?» Кабанов, держава давно на тебя плюнула! Ты же в самом деле один приехал, и не мент давно! Дмитрий чувствовал, как кровь прилила к лицу. Не мент, но это ничего не значит. И ментом Кабанов работал не на государство, а на людей.
– Ты еще здесь?
– поинтересовался Махно.
– Да. Я не уйду.
– Тогда получи довесок!
Из люка вылетела граната, ударилась о балку и упала обратно в подвал.
– Твою мать!
Из подвала раздались соответствующие ситуации выражения. Сейчас рванет! Граната плюс пояс шахида — вместе на Луну! Нет, Кабанов в космонавты не записывался, есть еще дома дела! Дмитрий ринулся из помещения, время изменило ход. Стены, балки, кирпичи, доски на полу - все отчетливо до трещинки, до щепочки даже в полумраке. Отчетливо там, куда падает взгляд, а вокруг мазня. Поворот, темнота сгустилась, здесь Махно расстрелял лампочку. Быстрее, быстрее! Сколько прошло время на самом деле? Дмитрию казалось не меньше полминуты. Давно уже должно рвануть. «Гранаты у него не той системы!» Только успел подумать, как рвануло. Земля подскочила и ушла в сторону, уши заложило, горячий плотный воздух ударом тяжеловеса сбил с ног. Для Дмитрия наступила полная темнота.