Анархия
Шрифт:
— Вы поняли, босс, — ответил он, кивнув, и повернул, чтобы подвезти нас к частной больнице, в которой лечился Лукас.
Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее я теребила губу зубами. Несмотря на весь мой жесткий разговор с Зедом этим утром о том, что я не отступлю и не позволю Чейзу победить... Я сомневалась в себе. Это было эгоистично с моей стороны, других вариантов не было. Я не отпускала Лукаса не из-за какого-то альтруистического чувства защиты. А потому что он мне нравился и я не хотела его отпускать.
Как заметил
— Поторопимся, — сказала я ему, когда мы припарковались.
— Если ты так говоришь, — пробормотал он, идя рядом со мной в больницу. Мы обошли пост медсестер и направились прямо на этаж, на котором находился Лукас. — Мне нужно сделать несколько звонков. Не жди меня. — Я резко остановилась в нескольких футах от комнаты Лукаса.
— Какие звонки? — Зед одарил меня невозмутимым взглядом.
— Ты что, боишься? Перестань быть такой девчонкой и тащи свою задницу туда. Леденец получил нож в грудь за нашу сомнительную историю; по крайней мере, ты должна нанести ему личный визит.
Мои губы приоткрылись от удивления.
— Зед…
— Дар. — Он чуть ли не прорычал мое имя, и я не могла продолжать притворяться, что за последние недели ничего кардинально не изменилось. Он не только разговаривал со мной с небрежным неуважением, но и часто использовал мое прозвище. Каким-то образом Чейз, воскресший из мертвых, вернул нас с Зедом друг к другу... и я ничуть не злилась на это.
Поэтому, когда он указал на комнату Лукаса, я просто отпустила его и зашла внутрь. Он был прав. Лукас заслуживал встречи со мной, даже если он просто скажет мне, что больше никогда не хочет меня видеть.
Однако в глубине души я знала, что он не собирался этого говорить. Так что, когда я вошла в его палату и его лицо озарила улыбка, словно гребаное солнце, я не была шокирована.
— Хейден, ты вернулась, — прохрипел он, затем откашлялся и поморщился. — Я не был уверен, что ты это сделаешь.
— Я тоже, — призналась я, подходя к стулу рядом с его кроватью.
Он постарался сесть немного прямее, затем воспользовался механическим пультом от кровати, чтобы помочь себе.
— Ну, я рад, что ты это сделала, — сказал он мне с широкой улыбкой.
Меня раздражало то, что он был чертовски откровенен в своих эмоциях. Кто, черт возьми, был так уверен в своей шкуре в наши дни?
Лукас был. Вот кто.
— Я перевела твою маму в дом престарелых, — выпалила я, уклоняясь от неловких, незнакомых чувств, которые он пробуждал во мне. — Только временно, если ей это не понравится. Но я подумала, что тебе лучше знать, что о ней заботятся, пока ты лечишься.
Его брови взлетели вверх после моего первого заявления, и на мгновение он словно потерял дар речи. Затем он издал долгий вздох облегчения.
— Спасибо, — прошептал он, проводя рукой по лицу. — Спасибо, это было… тебе не нужно было этого делать. Она все еще полуподвижна и пару дней могла о себе позаботиться. —
— Ну, дело сделано. Зед поручил нашим ребятам закончить ремонт у вас дома, но это может занять пару недель, пока они будут ждать детали. — У меня было несколько бесед с только что назначенным подрядчиком, пока мы были в Анархии, и я утвердила все расходы.
Лукас слегка нахмурился.
— Однако пандусы были завершены на прошлой неделе.
Я посмотрела на него долгим взглядом. Он установил пандусы над всеми ступенями или порогами между дверными проемами, но это было все — что понятно, когда денег было мало. Но работа, которую выполняли мои ребята, означала бы, что его мама будет не просто обходиться основными потребностями, а будет чувствовать себя комфортно.
— Врач сообщил какие-либо новости о том, когда тебя выпишут? — спросила я вместо того, чтобы объясняться. Я уже могла сказать, что он будет протестовать только из-за того, что он, несомненно, расценит мою помощь как благотворительность.
Он слегка кивнул.
— Может быть, завтра. Он просто хочет убедиться, что ожог на моей груди не воспалится. — Он сморщил нос, и мои плечи напряглись от напряжения.
— Лукас... — Я замолчала со вздохом. По привычке я прикусила край ногтя большого пальца, подыскивая нужные слова, но Лукас протянул руку и осторожно убрал мою руку ото рта.
— Не грызи ногти, — сказал он мне с притворным упреком.
Я ошеломленно смотрела на него мгновение, затем резко рассмеялась и покачала головой.
— Черт возьми, ты на секунду идеально сымитировал Зеда. В любом случае, я собиралась спросить, что ты помнишь о человеке, который тебя похитил. О том, кто все это сделал. — Я помахала рукой на его состояние. — Ты был не в себе, когда я видела тебя прошлой ночью.
Он поморщился, но не отпустил мою руку. Он просто соединил наши пальцы над накрахмаленным постельным бельем.
— Это Реджи напал на меня у тебя дома, — сказал он, подтверждая то, о чем я уже догадалась. — Я проверил видеомонитор, как ты мне и сказала, но я узнал его по «Седьмому кругу» и предположил — конечно, ошибочно, — что можно открыть дверь.
Ярость разлилась по моим венам, и я снова пожалела, что убила Реджи так быстро, когда прошлой ночью мы нашли Лукаса.
— Он пришел за тобой? — спросила я, сглотнув свой гнев. — Или Сеф? — Лукас решительно кивнул мне.
— Определенно за мной. Чувак с повязкой на глазу, который пришел после того, как Реджи выбил из меня все дерьмо, излил какую-то чушь о том, как я заслужил это за то, что осмелился прикоснуться к его женщине. — Он изогнул ушибленную бровь, и я глубоко вздохнула.
— Я расскажу тебе, — прошептала я, отвечая на его немой вопрос. Он слегка кивнул.